Право на жизнь

Я протянула руки, и девочки понятливо образовали круг, в центре которого поместили безвременно усопшую птаху. Сплетая знакомое заклинание, я думала, что прошлый «казус» случился всего месяца два назад. Сила Вестницы росла, и это грозило в скором будущем обернуться проблемой. Нечаянными жертвами становились мелкая птица, мыши и насекомые. Люди отделывались головной болью или кратковременным недомоганием, но… что если однажды она убьет человека? Ненароком, не желая этого, просто не сумеет в нужный момент опомниться, а нас с Ольсей не окажется рядом, чтобы вмешаться?

Пусть Рик категорически возражает, может случиться, наступит время, когда Печать станет единственным способом удержать проклятие в узде.

Я прикусила губу, надеясь, что не дойдет до крайности, ведь вместе с темной силой Вестницы Смерти Дрейна лишится и способности летать, потеряет важную часть самой себя.

Алис, плотоядно наблюдавшая за происходящим с печки, будто кошачья королевна опустится до того, чтобы есть уличных птиц, разочарованно отвернулась. Воробей встрепенулся, ошалело сделал пару прыжков. Вылетел в распахнутую дверь, а следом выскочила и повеселевшая Ольсей. Дрейна задержалась, расстроенно спросила.

— Мне снова лучше не ходить в деревню, да?

— Да. Прости, — я помнила о завтрашнем празднике, на который девочка договорилась отправиться с подругами, но не хотела рисковать.

— Понимаю, — Дрейна помолчала и добавила с неожиданно взрослой обреченностью. — Это из-за меня? Мы все живем здесь, в захолустье, из-за того, что я… такая? Дурная?!

— Глупости! — сердито оборвала я.

Обняла девочку, прижимая к себе. Снова удивилась, насколько та вымахала — глядишь, через год станет выше меня. Повторила.

— Глупости! Мы прячемся в глуши, потому что найдется пара сотен драконов, которые с удовольствием увидели бы твоего отца мертвым. А еще твоя мама не желает выходить замуж ни за кого, кроме папы. Ну и конечно, вы с Ольсей обладаете уникальной магией, и многие готовы использовать ее во вред. Так что не надо сочинять сказки о собственной ущербности. Тем более дочка кузнеца считает совсем иначе, — припомнила я завистливые вдохи конопатой дородной девицы, обсуждающей с такими же бочкообразными сестрами худенькую Дрейну.

— Значит, только Аликрист из нашей семьи нормальный? — девушка улыбнулась, пока робко, не до конца избавившись от сомнений.

— Лик — настоящее стихийное бедствие, которое следует держать подальше от Пределов ради их же безопасности, — я покосилась на усыпанный песком пол, мысленно махнула на чистоту и потянула девочку к скамье. — А знаешь, Кристофер был еще хуже! Постоянно влипал в неприятности. Рассказать, как он едва не сжег половину Благословенного Дола?

Одна история из детства сменилась другой, другая — ежевечерними хлопотами: загнать в хлев, накормить-подоить скотину, полить засыхающий огород (хоть бы дождик завтра пошел), растопить баню и затащить туда разбуянившихся Ольсей и Лика, желающих еще поиграть с дядей Крисом. Рыжик развил бурную деятельность «в помощь радушным хозяевам», но, скорее, путался под ногами, чем приносил пользу.

Наконец отмытые и уставшие дети отправились в постель.

Лик уснул сразу. Ольсей долго ворочалась и что-то сонно бормотала, но через полчаса и она угомонилась. Дрейна осторожно выпуталась из объятий младшей сестры, с нежностью подоткнула одеяло. Накинула шаль на ночную рубаху, перебралась за стол. Зажгла светильник. Достала перо, бумагу, открыла книгу, собираясь заниматься.

Мужчины ждали меня на крыльце. Я склонила голову к Рику на плечо, его натруженная ладонь легла мне на талию, притягивая ближе.

Некоторое время мы молча любовались на срывающиеся с небосклона искорки. Середина червеня — пора звездопада, и за ночь иногда удается загадать ни один десяток желаний. Но мне больше не хотелось доверять судьбу ни ракушкам, ни звездам, ни кому бы то еще. Ныне я сама творю свой путь.

Поднявшийся ветер растрепал черные кроны деревьев, принес холод. Он же разогнал назойливый рой комаров. Над горизонтом тяжело всплывала брюхатая желтая луна.

— Вы не сможете скрываться здесь вечно, — заметил Крис.

Маска веселого клоуна исчезла. Карие глаза смотрели серьезно. В последнее время друг все чаще забывал про напускное легкомыслие.

Я кивнула, соглашаясь с замечанием. Век драконов дольше людей, и минувшие десять лет ничуть не изменили меня. Деревенские сплетницы начинали потихоньку коситься и шебуршать за спиной, а значит, скоро нам предстоит искать новый дом. Лет через пять… Дрейне стукнет двадцать один, и она должна будет принести присягу клану.

Мы с Риком еще не решили, как поступим. Показывать Дрейну в Храме опасно — хранители памяти вцепятся мертвой хваткой в новый «клинок», и я не уверена, что сумею остановит их даже властью эссы. Но и лишать детей жизни среди драконов, отрывать от народа, которому они принадлежат, мы не имели права. Единственное, что мы могли себе позволить, — отодвинуть неизбежную встречу, дать птенцам отрастить крылья и когти, научить защищаться.