Право на жизнь

Кина закрылась. Ожидаемо, ведь она даже завтрак отказалась разделить с чужачкой. Верность роду и его тайнам в семьях с такими древними традициями, как Иньлэрт, небось воспитывают с детства. Маловероятно, что Кине вообще известно про планы лиаро. Никто не делится подобными откровениями с домовой прислугой. Но ведь порой тайны слышат уши, для которых они совершенно не предназначены. Кто знает, что откроется, если осторожно потянуть за эту ниточку. Главное, не оборвать раньше времени неуместными вопросами!

У хитрого Ву…

Мудрый старец плохого не посоветует. Мне было не по себе от особняка Иньлэрт, но раз Року угодно привести меня сюда, с собственными страхами я как-нибудь совладаю. Дом, в котором Вестница прожила детство и юность, возможно, позволит мне лучше понять Юнаэтру. Разобраться, чего она добивалась, поя меня отравой из крови оракула. Потому что в неожиданную благотворительность мне не верилось. Как и в попытку свести с ума — слишком тривиально для той, что съела крысу на лжи и интригах!

— Эсса, вам не понравилась еда? — отвлекла Лоретта.

Я осознала, что отщипываю от булки кусочки и катаю в кругляшки — очередная дурная привычка, за каковую мне в детстве часто доставалось по рукам от няни Вивель.

— Нет. Очень вкусно, — последнее я произнесла для Кины. Когда надеешься отыскать с человеком общий язык, лучше не выказывать лишний раз недовольство, тем более завтрак действительно заслуживал похвалы.

— Если вы дурно себя чувствуете, стоит позвать целителя, — заметила коготь. — Уверена, Альтэсса Севера отнесется с пониманием и дозволит отложить вашу встречу.

— Все в порядке, — повторила я, смирившись, отодвинула тарелку. Обратилась к Кине, перебивая дальнейшие возражения. — Платье готово? Тогда не стоит заставлять Повелителей Небес ждать.

Есть перекрестки, миновать которые не получится, как бы ни хотелось. И аудиенция у Владыки Северного Престола еще не худший из них. В конце концов, главное, что может пострадать сегодня, — это мое чувство собственного достоинства.

***

В малом приемном зале дворца Повелителя Иньтэона царила стужа. Яростно мечущееся за каминной решеткой пламя едва справлялось с ледяным дыханием борея. Ветер, сын беспощадной северной зимы, врывался в открытые окна и щедро разбрасывал по полу горсти быстро тающих снежинок.

Огни магических ламп, затмившие тусклый дневной свет, отражались в натертой до блеска плитке — ярко-белые, отдающие в голубизну, режущие по глазам. Приветствие давно стихло, утонув в ветхих гобеленах. Молчание начинало угнетать, но я не смела поднять взгляд на сидящего на троне мужчину.

Хаос! А я еще думала, что Харатэль грозная!

— Al’iav’el’, e’ssa tel’ Ra. Aris’e! Mi shaihan’e sitk’e yu.[1]

Я покосилась на Исхарда — преклонивший рядом колено жених едва заметно кивнул. Медленно распрямилась, встречаясь взглядом с ледяной бездной, живущей в глазах Владыки Севера. Вздрогнула, ощущая мощь магии, дремлющей в суровом мужчине на троне, но не отвернулась, продолжая завороженно смотреть, как смотрит скалолаз на несущуюся по склону лавину, понимая, что спастись невозможно.

Его лицо похоже на лицо Рика: тот же нос с горбинкой, те же хищные брови и гипнотизирующий взгляд. Но меченый точно молодой котенок по сравнению с сидящим на троне древним львом. Древним, но далеко не дряхлым. Минувшие годы добавили шрамов на шкуру, они же принесли бесценный опыт и мудрость. Владыка снегов не станет скакать вокруг добычи, напрасно тратя силы и время на заигрывания с ней. Он свалит намеченную жертву одним ударом могучей лапы. Я поймала себя на том, что изучаю Альтэссу Севера с каким-то исследовательским интересом.

Аратай приподнял брови, удивляясь подобной наглости.

Стоящий за троном долговязый мужчина с лошадиной физиономией улыбнулся, невыразительные рыбьи глаза потеплели. Я не обманывалась — доверять теням опасно, особенно чужим, особенно их командору, эссе Роверу тиа Лэргранд.

— Souri, al’t tel’ Is. Mi sel’er’e imaga-it[2], — я спешно уставилась на носки собственных сапог, находя их неожиданно интересными.

— Mi kantar'e learn’e, rohta imaga fer’e v’iuna tel’ Ra?[3]

Вряд ли Повелителя снегов обрадует сравнение с изгнанным родичем, да и напоминание о старшем сыне в принципе. Но открытая ложь еще хуже, тем более разговор идет на языке драконов. Я запнулась, подбирая слова для нейтрального ответа.

— Mi sel’er’e imaga-it tia-na-ra e Rock-sel’. Matara n’e insar’e Va.[4]

— Laanara tia Lankarra e'ssa, mi, n’e yu, ferstoil’e, matara insar’e-ka mii olli n’e insar’e[5], — с насмешливой снисходительностью заметил Альтэсса, заставив меня досадливо прикусить язык. Хаос! Сказывается недостаток практики в тонкостях дворцовых словосплетений! Я делаю ошибку за ошибкой!

— Souri mii aydasiti, al’t tel’ Is.[6]

Аратай удовлетворенно кивнул, принимая извинения. Задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику трона, но, к моему облегчению, решил не настаивать на развернутом ответе на предыдущий вопрос.