Право на жизнь

Начальник кряхтя, слез с коня, подняв тучу пыли. Его примеру последовали охранники, молодые, мощные, глаза горят. Все, как один высокие, мускулы, как сталь, так и играют под кожей. Северьян хмыкнул. Обычно, такие игрушечные красавцы, ни разу не видевшие настоящего боя боятся боли. Любая царапина — уже море эмоций. Как же, попортить такое красивое личико. А бойцы уже стягивали кольчуги. Посчитали зазорным драться в броне против него Ну еще бы, ниже ростом, и мышцы не такие огромные. Интересно, кто они, эти стражники? На русичей не слишком похожи. Скорее норманны-наемники. Атлеты, блистая белыми, как снег, зубами, уже поигрывали мышцами. Все довольно скалились, глядя на Северьяна. Вероятно, решали, кто именно прибьет нагловатого русича. Убийца не стал их разочаровывать. Пусть думают, что хотят.

— Каков будет бой, на мечах или кулаках? — Спросил он у спешившегося начальника. Тот был почти вдвое выше Северьяна, и втрое шире. Не человек — скала.

— На кулаках, — ухмыльнулся начальник стражи. — Твой друг, не сомневаюсь, неплох в кулачных боях. Но ты? Уверен, что выстоишь против семи? Еще не поздно отказаться. Я даже дам вам с приятелем шанс убежать.

— Если хочешь, убегай сам, — бросил Северьян. — Каков будет бой, до первой крови, увечий, или смерти?

Начальник задумался.

— Смерть — не слишком подходит. Возиться с могилами мне несподручно. Но если случайно, то допустимо. Пусть будет до увечий! Слышали! — Крикнул он громко.

Охранники громогласно заревели так, что короткие деревца зашатались.

— Я первый! — Решительно влез Северьян.

Его полукругом окружили охранники. Странно, подумал убийца. Почему сам купец, кто бы он ни был, не явился посмотреть на это диковинное зрелище. И тут он увидел. Среди стражей в колыхающихся белых одеждах стояла девушка. Красавица, каких свет не видывал. Черные, как смоль волосы спадали ей до пояса, раскосые черные глаза с интересом поглядывали на Северьяна. Вот это женщина! Убийца почувствовал, как кровь приливает к чреслам. Ради такой и умереть не жалко… Спокойно, — усмирил он себя, — человек должен стоять выше инстинктов. Северьян чинно поклонился прелестнице.

— Давай, странник, покажи, на что ты способен, — нежно проворковала она.

— Я не разочарую вас! — Северьян снова поклонился.

Сзади раздался присвист. То усмехался Данила, над показными манерами спутника.

— Ну, давайте, мужики, — молвил Северьян. — Я жду.

Из толпы вышел рослый статный красавец. Короткие почти белые волосы были перехвачены золотым обручем, видимо для красоты. Улыбка открытая, белые зубы так и блестят, глаза голубые, как морская волна. На таких бабы клюют, как караси на червяков весной. Атлет вышел, поигрывая мощными, красивыми бицепсами. Кожа гладкая, как у ребенка, загорелая. Ни единого шрама. Северьян хмыкнул.

Атлет подходил все ближе, намереваясь зашибить противника одним ударом. Но уж очень осторожничал, боялся попортить свои красивые длинные пальцы. Он так и не успел ими воспользоваться. Северьян ударил всего раз, жестко, целенаправленно, но не в полную силу, чтобы не убить. Атлет лишь смешно взмахнул руками, и упал. На миг по собравшимся прокатилось оцепенение. Странный чужеземец никак не мог победить! Он и ударил-то всего раз, и то в грудь. А у охранника грудь как наковальня, даже шире.

— Ганс упал! — Прокатилось удивление по собравшимся. — Ганса завалил чужеземец!

Тут вышли сразу двое. Такие же накачанные, светловолосые, но эти уже не улыбались, сурово надвигаясь на смешно скрючившегося чужеземца, надеясь раздавить, растоптать. Один даже успел замахнуться…

Все произошло мгновенно. Толи замахнулся слишком сильно, толи плохо держался на ногах, но атлет устремился вслед за кулаком, и, смешно кувыркнувшись, упал лицом в песок. Оставшийся на ногах бросился на Северьяна с рычанием. Так с рычанием и полетел вслед за товарищем, смешно махая в воздухе ногами. Северьян выдохнул, сплюнул. Эти олухи рассчитывали только на грубую силу, даже не подозревая, что сила может быть не только в нападении, но и защите.

— Довольно! — Прогремел бас начальника стражи. — Ты сказал, чужеземец, что выстоишь сразу против семи. Давай, попробуй!

От толпы отделились семеро. Уже не столь уверенные, лица атлетов перекошены от злобы, на лбу вздуваются, пульсируют, как у племенных быков, вены. Они бросились всем скопом. Враг не такой уж большой, хоть и знает диковинные приемы. Если придавить так, чтобы не мог махать руками, уже ничего не сделает.

— Я убью тебя, смерд! — Бросил ему в лицо один из светловолосых красавцев, что отправился в полет, разгребая носом землю.