Право на жизнь. История смертной казни

Вера Николаевна Фигнер оказалась единственным членом исполкома Народной воли, которую не арестовали после убийства Александра II. Ей удалось скрыться, она пробралась в Одессу и стала готовить покушение на военного прокурора Стрельникова вместе с другим народовольцем, тем самым Степаном Халтуриным, который проносил динамит в Зимний дворец и спал на нем прежде, чем устроить страшный взрыв, разнесший царскую столовую и погубивший слуг и солдат, стоявших в карауле. Военный юрист Василий Стрельников был известен своей жестокостью по отношению к революционерам. В Одессе он как раз проводил следствие и допрашивал арестованных без всякого снисхождения. 18 марта 1882 года, через год после убийства царя, Стрельников прогуливался по бульвару в центре Одессы и был застрелен революционером Желваковым. Рядом с местом убийства находился переодетый извозчиком Степан Халтурин. Революционеры попытались скрыться, но их задержали прохожие. Уже 22 марта после быстрого военно-полевого суда их повесили.

Фигнер опять сумела скрыться, после чего начала создавать военную революционную организацию в Харькове. Весной 1883 года ее выдал предатель, и она была арестована вместе с другими членами созданного ею объединения. В результате «Процесса четырнадцати», проходившего осенью 1884 года, восемь человек, в том числе и Вера Фигнер, были приговорены к смертной казни. Большинству из них ее затем заменили вечной каторгой. Но для того, чтобы получить снисхождение, надо было о нем попросить. Вот что записала позже Вера Фигнер в своих воспоминаниях:

…после суда произошло следующее. Ко мне в камеру пришел смотритель Дома предварительного заключения, морской офицер в отставке.

– Военные, приговоренные к смертной казни, решили подать прошение о помиловании, – сказал он. – Но барон Штромберг колеблется и просил узнать ваше мнение, как поступить ему: должен ли он, ввиду желания товарищей, тоже подать прошение или, не примыкая к ним, воздержаться от этого?

– Скажите Штромбергу, – ответила я, – что никогда я не сделала бы сама.

Он с укором глядел мне в лицо.

– Какая вы жестокая! – промолвил он[180].

Вера Фигнер действительно отказалась писать прошение о помиловании, но ей смягчили приговор как женщине. Штромберг, преклонявшийся перед несгибаемой революционеркой, последовал ее совету и прошения не написал – его повесили.

Через много лет – уже в 1930-е годы – Веру Фигнер, неоднократно заступавшуюся за других революционеров, которые становились жертвами репрессий, родные попросили защитить ее внучатого племянника. Она отправилась на Лубянку, а вернувшись, потребовала, чтобы при ней никогда больше не произносили его имени: на Лубянке ей дали прочитать его показания. Представить себе, как выбивают в НКВД показания, она, очевидно, не могла, и для нее человек, признавшийся в ужасных преступлениях против режима, уже не существовал. Как не существовали и «подаванцы» – те, кто в ее времена просили у царя о снисхождении.

И нет милосердия ни с одной, ни с другой стороны… Читая это, вдруг вспоминаешь слова уже приближавшегося к смерти Блока: «Пушкина убила не пуля Дантеса. Его убило отсутствие воздуха». Помилование – это глоток свежего воздуха, кто бы, за что и почему ни даровал его людям.

Глава 7 Зачем такое ругательство, безобразное, ненужное, напрасное?

Колизей – одна из величайших построек Древнего мира. Этот огромный амфитеатр, вмещавший около 50 000 человек, начали строить в 75 году при рачительном и суровом императоре Веспасиане, а закончили при его сыне Тите. С тех пор прошло почти 2000 лет, после крушения Римской империи Колизей стоял заброшенный, в Средние века прямо в нем селились люди, через него проходила дорога, жители Рима использовали его как бесплатный источник хороших каменных плит, пока, наконец, в XVII веке папа римский не приказал сохранить его как место мученичества первых христиан. И теперь Колизей – один из самых знаменитых музеев мира и одно из самых посещаемых туристами мест.