Право на жизнь (СИ)

На секунду возникло нелепое желание броситься за ней, сказать, что передумала. Я сердито прикусила губу, не собираясь извиняться за чужие проступки. Надо же! Так будет лучше? А я практически поверила, что за юной эссой признали право на самостоятельность. Но, похоже, с моего побега из Южного Храма ничего не изменилось.

Я отперла верхний ящик трюмо, достав хрустальный фиал с вязким дегтем Vera Orshol. Налила в чашку воды из стоящего тут же графина. Надо срочно успокоиться, вернуть утраченное равновесие и ясность мысли. Зря я понадеялась, что магически наведенная безмятежность в купальне мне не пригодится.

Пробка, как назло, не желала поддаваться.

Мы все решим за тебя! Мы знаем, что лучше, да?! Отправим в безопасную столицу Северного Предела, дабы уберечь от войны. Выберем, чем ты будешь заниматься, с кем дружить… кого любить! Еще до рождения распишем тебе врагов и союзников, назначим мужа! А ты, послушная кукла, делай, что говорят, и не спорь!

Открывайся же!

Взгляд зацепился за лежащий на трюмо медальон. Но ведь и я такая же! Я сама решила, что лучше для клана, Исхарда… и для Рика тоже. Мне с детства внушали: ты эсса, а потому имеешь право, более того должна выбирать за других! Но что, если я ошибалась… все эти месяцы?

«Вы только все портите!»

Пробка неожиданно выскочила, выплеснув в чашку едва ли не половину флакона. Вот же пакость!

«Лучше бы вас вообще не было!»

Отравленная эликсиром бесчувствия вода невольно притягивала взгляд. Как легко, оказывается, сделать роковой шаг! Избавить мир от своего присутствия, а себя — от сомнений и душевных терзаний.

— Эсса!.. Простите, — Кина потупилась: дернувшись на звук чужого голоса, я ненароком локтем смахнула чашку. — Вас искала леди Нихамада. Прибыл портной.

— Спасибо.

Секундное наваждение схлынуло. Я виновато посмотрела на лужу: вот и горничной создала лишние хлопоты.

— Приберешься?

— Да. Конечно.

Кина ушла за тряпкой.

Руки все еще тряслись, когда я подняла чашку, ополоснула (выплеснув в горшок с фикусом в углу) и снова налила воды. Тщательно отмерила дозу. Три капли. Этого достаточно. Пока достаточно.

***

— Вы выбрали цвет? Или вам нужно еще время на раздумья?

Главный портной, сдавалось, был готов дожидаться моего решения до Второго Пришествия (надеюсь, не скорого, хотя как знать, учитывая планы одной среброкосой леди). Но за тщательно отмерянным почтением мне чудилась снисходительность: юная девица не может выбрать из пары нарядов, а честным драконам приходится выполнять двойную работу, и если бы эсса только согласилась положиться на чужой опыт, ее, несомненно, удовлетворил результат. Удивительное дело, мне ведь почти безразлично, какую одежду носить, но внутреннее упрямство не позволяло уступить чужому «как лучше». Не сегодня, по крайней мере.

Павайка, вольготно устроившись на диванчике, вместе с матерью лениво разглядывала образцы кружев. Мое появление девчонка встретила настороженно: за открытое оскорбление эссы не похвалят ни старшие родичи, ни кузен Исхард. Но поняв, что я не собираюсь предавать огласке случившееся в купальне, успокоилась.

Почему ее нелепые обвинения вообще меня зацепили? Какое мне дело до слов птенца? Какое мне дело до кого бы то ни было в Северном Пределе?! Друзей тут не найти, а заискивать перед недоброжелателями — напрасно распылять силы.

Драконы ждали. Я снова обошла замерших портняжных големов, рассматривая демонстрируемые ими платья.

Строгое снежное сукно или дерзкий огненный шелк? Солнце, песок, огонь — традиционные цвета Южного Предела. Белый, серебряный, черный — траур северного. Юг и Север — невозможно разные и далекие друг от друга. Насколько должна быть могущественна сила, что объединит их? Либо это иллюзия, и хрупкий теплолюбивый цветок напрасно мечтает зацвести в краю метелей?

Я закрыла глаза, невольно вспоминая бал моего совершеннолетия. Как притягивал взгляды белоснежный мундир Исхарда посреди охры и осенних листьев Храма Целительниц. Рыжий огонь, зажженный в ледяном дворце Альтэссы Аратая, будет выделяться не меньше.

Харатэль назвала меня символом грядущего, знаменем надежды. Но я не могу и… не хочу быть символом. Это слишком тяжелая ноша. Неподъемная для той, что должна скоро навсегда исчезнуть.

Раствориться как снег по весне.

Снег… Тополиный пух — снег кресника.

— Эсса, вы решили? — осторожно поторопили меня.

— Да. Белое.

— Отлично, — Нихамада украдкой махнула портному, чтобы тот уносил наряды, пока я не передумала, и мучительный процесс выбора не растянулся еще часа на два. — Осталось определиться с сопровождением. Девушке твоего положения и происхождения попросту неприлично появляться на балу в одиночестве.

— Со мной будет Исхард, разве нет?

Судя по сообщениям курирующей его целительницы, эсса почти оправился и на днях должен вернуться домой.

— До тех пор, пока брачные церемонии не соблюдены, Исхард не считается твоим опек… родственником, — пояснила Нихамада с видом, что уж такие элементарные вещи полагается знать каждой. — Появление с ним одним будет выглядеть излишне дерзко.