Право первой ночи для Лорда Тьмы

О том, что я успела в последнюю минуту и дом вот-вот бы развалился, я умалчиваю. Девушка бы разволновалась — вряд ли кузнец уцелел бы в обрушившейся кузнице.

Дурнота отходит, но всё же я понимаю, что потратила много сил. Хорошо, что сегодня от меня требуется только сказать «Да» и потом несколько часов сидеть за праздничным столом и улыбаться.

— Вельера, — осторожно зовёт мужчина, — верните, пожалуйста, молот. Ваш отец просил подковы сегодня до церемонии поменять…

— Ой, — прижимаю ладонь к губам.

Молотка уже нет, и вернуть его из бревна я не в силах. Как и кузнец не в силах закончить задание вельера. Я совсем забыла, что наша кобыла вернулась хромой из очередной поездки по деревням. Похоже, нам придётся идти к месту церемонии пешком…

Кузнец хватается за голову, Мариска с интересом разглядывает дом. Я же собираюсь с силами, чтобы выполнить данное нянюшке обещание и быстро вернуться в замок. Мне ещё нужно привести волосы и платье в порядок. И пусть на это требуется не так много сил, как на укрепление гнилой кокоры, всё же хоть какие-то нужны.

Но больше усилий потребуется для того, чтобы объяснить отцу, почему кобыла до сих пор хромает.

— Орелия!

Суровый окрик заставляет меня сжаться от ужаса. Медленно поворачиваюсь и встречаюсь взглядом с отцом. Холодея, подыскиваю слова для оправдания поступка, который наверняка кажется ему безрассудным. Да, повозкой теперь не воспользоваться, но не вмешайся я, произошла бы беда. Как бы это сказать, не напугав впечатлительную Мариску?

— Отец, я…

— Прибыли стражи лорда Тьмы, — с непроницаемым лицом говорит отец, и к горлу подкатывает ком.

Не оттого, что в замок ввалились проклятые завоеватели, а потому что подобное выражение у отца было только один раз — когда мы узнали о гибели моего старшего и единственного брата. Становится нечем дышать, ощущение неотвратимой катастрофы леденит кровь. Я смотрю на вельера, а реальность будто расползается перед глазами.

— Зачем они здесь?

Глава 2

— Я не знаю, Валедия, — отвечаю так, как недавно мне отец.

— Должны же они были сказать цель своего прибытия? — не отступает сестра.

Она нервно подскакивает с кровати и приближается ко мне со спины. В зеркале я вижу её горящие любопытством карие глаза и не сдерживаю вздоха.

— Они ничего и никогда не объясняют, милая.

— Норзийцы вправе заходить в любой дом, вельера, — весело щебечет молоденькая служанка, которая помогает мне привести платье в порядок. — Делать, что вздумается, и брать, что захочется. Теперь они здесь хозяева…

— Нет, — обрываю её и гляжу строго. — Не хозяева, а завоеватели. Хозяева не будут разорять подданных и не станут выжигать посевы. Вельеры заботились о людях, которые им служили. Норзийцы приносят только боль, горе и голод.

— Истинные северяне, — согласно кивая, вновь щебечет служанка. — Слава милосердной Гетте, до Лувирина воины не дошли, а вот что творили в соседнем Ройепине… страшно подумать! Когда штурмом взяли замок, они всех женщин, даже девочек постарше…

— Куфиска! — вскакивая с места, возмущаюсь я. Убедившись, что служанка замолчала, взволнованно смотрю на свою пятнадцатилетнюю сестрёнку. — Не слушай досужие сплетни, милая. Но знай, что норзийцы очень опасны, даже обычные стражники. Пусть они не обладают магией лордов Тьмы, но стоит вести себя крайне осторожно. А лучше держаться как можно дальше.

Перевожу взгляд на непривычно притихшую служанку. Та по-прежнему сидит на полу и тоскливо смотрит на подол моего платья. Неужели обижается на мою резкость?

— Что с лицом, Куфиска? — мягче спрашиваю я. — Пойми, лучше рассказывать то, о чём ты точно знаешь, чем пересказывать страшные сказки. Да, многим во время войны пришлось перенести жуткие события, но многие из подданных покойного вельера Ройепина сейчас живут в нашей велье. Как и его вдова с дочерьми. Вряд ли им понравится, что ходят подобные слухи…

— Платье, — всхлипывает служанка и показывает на подол, где часть кружева порвана. — Оно пострадало, когда вы вскочили… — Шмыгает красным носом и поднимает голову. В широко распахнутых глазах ужас и жалость. — Плохая примета, вельера. Очень плохая примета!

— Чушь, — фыркаю я и, протянув руку, прошу у сестрёнки: — Дай свой платочек, пожалуйста.

— Ой, а можно я? — тут же оживляется она и складывает ладони в умоляющем жесте: — Ну, пожалуйста!

— Чтобы ты оставила меня без одежды? — усмехаюсь я, ничуть не сомневаясь в «способностях» сестры. — Отец запретил тебе применять магию без своего разрешения. — И поворачиваюсь к Куфиске. — Снимай передник. Будем чинить платье!

Валедия и не думает обижаться. Сестрёнка двигается ближе, чтобы наблюдать процесс восстановления кружева. Глаза её горят восторгом, рот приоткрывается — всё же зрелище это не каждодневное. Если уж применять силу — так во благо своего народа. Но сегодня я могу немного отойти от этого правила.

— Оно не новое, ещё нашей матери, — рассматривая разрыв, поясняю я. — Нянюшка нашла рулон в одном из сундуков на чердаке и перешила.