Право первородства

— Артур! Э-э-э… Артур Рустамович! Вы — взрослый человек, можно сказать, отец семейства. Никого вы пускать не обязаны, ни меня, ни брата. Всё правильно, всё по закону. Священное право частной собственности, пулемёты на вышках… Я о другом спрошу. Не стыдно, Чисоев? Кому вы нужны в этом мире? Единственного близкого человека гоните. Впрочем, не настаиваю. Если вы пошлёте меня к чёртовой матери, это тоже будет законно. То есть… Как правильно. Шамиль? По понятиям?

Отвернулся, чтобы взглядом не смущать. Если психика, весь монолог — зряшное дело. Если же пег… Тоже не факт. Дети выросли…

— Ладно! Заходите…

Голос звучал хрипло, натужно. Что называется, додавил, но не убедил.

— Лично я останусь на свежем воздухе, — старик по-прежнему смотрел в сторону. — Шамиль, ты с братом пообщайся, а я возле машины обожду.

— Нет! Не обижайте, будьте гостем. Думаете, я вас не пускал, потому что обидеть хотел? Ошибаетесь, Александр Петрович. О вас беспокоился, не о себе. Но, может, так будет правильно. Заходите, пожалуйста!

Учитель тайком улыбнулся. Никого ломать не пришлось.

Педагогика!

12:27 …в каком смысле — оборотень?

Он ожидал увидеть экскаватор, но первым делом узрел бревно.

Жёлтая, очищенная от коры древесная плоть, сучья тщательно стёсаны; нижний, более широкий срез заострён. Рядом, на траве — топор в компании с мелким инструментом. Стамески, скобель, ложечный нож…

А экскаватор где?

— Цього! Цього не пущай! Чуешь, Рустамыч? Пэрэвэртэнь, пэрэвэртэнь!

Голос был дребезжащий, противный. То, что речь зашла о нём, Александр Петрович понял быстро и не удивился. Как это у нынешних называется? Фейс-контроль?

— Пэрэвэртэнь! Вин усю справу загубыть, Рустамыч!

— Зачем так говоришь. Коля? Грех гостя обижать…

— Гэть його!

— Учитель это, географ. Нас с братом учил…

— Нэпростый вин хеограф! Хай гэть идэ! Пэрэвэртэнь!

Дребезжало слева, но вначале Александр Петрович решил найти экскаватор — из принципа. Самурай обнаружился по правую руку, шагах в сорока. Груда рыжей земли, деловитые работяги в тёмно-синих комбинезонах, вознесённый к небу ковш.

Камень…

Александр Петрович даже моргнул от изумления. Нет, камень исчезать не хотел. Большой, серый, в свежих сколах, он возлежал посреди участка. Не камень, целый валун.

— Вот, брат, беспорядок какой. Сам видишь, нулевой цикл.

— Гэть його, Рустамыч! Гэть!..

Фейс-контроль бесновался, плюясь липкой слюной. Шамиль не зря поминал психику. Тут она, легка на помине! Старый ветхий ватник, под ним — спортивный костюм, тоже старый. Кеды без шнурков, кепка без козырька, с надписью «Пепси». И, само собой, выражение лица. Это не подделать, хоть сразу в учебник помещай.

А возрастом не вышел. По голосу семьдесят, на деле — едва за сорок.

— Это Коля, сосед, — виновато пояснил Артур. — Он за участком присматривает, за стройматериалами. Тихий, смирный.

В Афгане воевал, контузия у него. Лечили — не вылечили. Помогаю, чем могу… Что с тобой. Коля? Гости это: брат мой, учитель. Хорошие люди…

Коля отверз щербатый рот, но предпочёл заглохнуть. Псих, а умный!

Фундамент обнаружился сразу за контуженным. Залит основательно, считай, на века. За фундаментом — деревянная времянка, пара контейнеров.

— Плохо мне, Шамиль! Сам понимаешь, свалилось проблем — плечи гнутся. Я решил: отвлечься надо. В городе без меня разберутся.

— Почему не предупредил, брат? Мне не сказал, врачам в больнице не сказал? Тебя ночью искали. Вике совсем худо стало. Ты не волнуйся, вытащим её! Как так можно, Артур?

Говорю же: плохо мне. А тут воздух, простор. Дышится хорошо. И за стройкой присмотрю. Забросили работу…

Учитель скользнул взглядом по бревну. Изучил серый валун, оценил деловитость тёмно-синих работяг:

— Не стыдно врать, Чисоев?

Рядом пискнул псих, белый от страха.

Александр Петрович появился на свет далеко от этих мест — на Дальнем Востоке, где нёс службу отец-танкист. В город приехал по распределению, после университета. Украинский, к стыду своему, так и не выучил. Понимать понимал, но далеко не всё.

«Пэрэвэртэнь» — оборотень? В каком смысле — оборотень?

В незабвенные времена так именовали шпионов: «Клятый пэрэвэртэнь злодийскы пидиалыв колгоспну стодолу…»

А если в прямом значении? Допустим, волколак?

Бред!

12:41 …настоящая «макака»!

— Откуда камень взялся?

— Откуда камни берутся? Из земли вынули…

— Зачем сюда привезли? Как в парке, для красоты?!

— Декоративный элемент…

— А бревно? Тоже элемент?

— На бревне умывальник пристроят. Или это кол для конкурентов?

— Зачем конкуренту кол? Что с колом делать?

— Чтобы всё по понятиям!

Расположились возле рассохшейся лавки у забора, подальше от ворот и декоративного элемента. Рёв трудолюбивого самурая стал тише, можно было разговаривать, не напрягая голос. Артур обещал подойти, как только разберётся с валуном. Спросить его про бревно не успели — и теперь терялись в догадках.

— Не кол это, — рассудил Шамиль, сообразив, о чём идёт речь. — У нас что. Турция? Такое только больной придумать может…

Помолчал, ударил кулаком в забор:

— У моего брата нет психики. Нет! Замыслил он что-то, Сан Петрович.

— Что?