Право писать. Приглашение и приобщение к писательской жизни

Для Кенни Логгинза и его жены написание книги стало мостом между поверхностными и печальными отношениями к глубокому, заземленному и радостному браку. И муж, и жена писали с усердием крестьянина, что пашет богатое, но каменистое поле. Работа непростая. Работа не быстрая, но она стоила всех усилий. «Добросовестный труд» превратился в «добросовестный текст». Книга, которую они составили из своей жизни, и жизнь, составленная из книги, когда они только брались за работу, казались им «невообразимыми».

Жизнь писателя может представляться вам «невообразимой». Она может казаться слишком тяжелой, слишком пугающей, слишком вызывающей. Как и вспахивание каменистого поля, этот труд может видеться непосильным. Но он непременно приносит свои плоды. И эти плоды вполне ощутимы. Что бы ни происходило, достаточно лишь написать добросовестный текст, и результат не заставит себя ждать.

Способ приобщения

Я называю этот метод «Фонарик».

Написав что-то черным по белому, мы как будто светим фонариком в серые сумерки. Мы начинаем, честно задавая вопросы. И отвечаем, пока не почувствуем, что наши ответы предельно честны. По собственным словам понятно, когда оказываешься на правильном пути. Когда пишем честно, накал в тексте возрастает, и это вполне ощутимо. Когда мы коченеем перед правдой, промерзают и наши тексты. Тогда приходится раскалывать землю, чтобы извлечь хоть что-то, копнуть поглубже, чтобы посмотреть, что можно извлечь на поверхность. Можно попробовать следующие предложения:

• Если я позволю себе признаться в этом, я…

• Если бы это не было так рискованно, я бы…

• Если бы это меня не пугало, я бы…

• Если бы это не было так глупо, я бы…

В глубине мы обнаружим противоречивые чувства – и «да», и «нет», и «я люблю его, но…» – именно так выглядит эмоциональная честность. Если застряли, можно обхитрить себя и призвать к честности следующими играми в слова:

• Какое он животное?

• Какое это время года?

• Какая музыка?

• Какая еда?

Существует сто разных способов применить язык и так извлечь на поверхность погребенную правду и прийти к нелегким осознаниям.

• Если бы это не было так страшно, я бы признался, что…

• Если я позволю себе сознаться в этом, я чувствую, что…

• Если бы я позволил себе ощутить это, я должен…

• Если я только смогу себе это представить, я должен…

• Я еще не готов, но в конце концов мне нужно…

Любые из этих нежных пинков приближают нас к честности. Когда мы честны с собой, когда внутри наступает ясность, нам легче действовать во внешнем мире. Достаточно лишь разбить действия на мелкие осуществимые задачи. Бумага – отличное место для списков, мозговых штурмов, для того, чтобы высказаться и что-нибудь выдумать.

Глава 27 Уязвимость

Мой дорогой, ты дорог. Но не как икра.
Как ошибка хирурга —
Просчет анестезиолога.
Один промах скальпеля…

Выше я поместила фрагмент старого стихотворения, посвященного старому возлюбленному, о той опасности, которой, как мне казалось, он меня подверг. Этот расчетливый стишок о том, насколько мягкосердечной и до тошноты уязвимой я себя чувствовала. Описывая свои ощущения, я возвращалась к безопасности. Выписывая на бумагу свою уязвимость, я использовала ее, чтобы найти силу.