Право по рождению

— Считаешь себя крутой, отрезав руку наемнику. Травмировать кого-то недостаточно жестко, особенно когда вообще-то собирался его убить. Сейчас умным решением было бы вытащить из-под пальто мачете и ударить меня прямо в сердце, либсен. Но ты не хочешь. Не завидую тебе. Дочери полицейской и преступника. В твоем сердце полным ходом идет война с самой собой. Итак, ты меня отпустишь. Считаешь, что ты в раздумьях, но решение принято.

Я убрала с ее шеи руки и она начала потихоньку пятиться от меня.

Я подбежала и вонзила мачете в бок, лезвием рассекая ее кашемировое пальто.

— Черт. Это было любимое, — сообщила София.

— Скажи только одну вещь. Кто помогал тебе? Ты не могла провернуть отравление в одиночку. Это должен быть кто-то из нас. Толстый?

Она отрицательно мотнула головой и паук на ее шляпке подпрыгнул вверх-вниз.

— Юрий? Микки? Джекс?

Она прищурилась, словно это могло помочь получше разглядеть меня. Губы ее сложились в подобие улыбки.

— Молодой юрист, — шепнула она.

— Саймон Грин… Саймон не мог.

— Мог. Он ненавидит твоего отца, Аня. И тебя тоже.

— Я не верю тебе. Саймон Грин не ненавидит меня. — Я не могла перестать думать о том, что сказал Джекс.

— У людей на все есть причины под солнцем. — София пожала плечами. — Все наши карты на столе. Зачем мне лгать?

Она повернулась и быстрым шагом вышла из церкви. Жаль, что убить ее я не смогла, но София была права: я все еще была католичкой, достаточно хорошей, чтобы не делать таких вещей в церкви.

Я заколебалась. Подумала, что могла бы вместо этого убить ее на ступеньках.

Я собиралась броситься вдогонку, когда по голове меня ударило что-то тяжелое.

Несмотря на воспитание, должна признаться, что произнесла имя Господа всуе.

Я повернулась вовремя, чтобы разглядеть, как прямиком в мой лоб летит Библия.

Перед ударом София Биттер рассмеялась.

***

Я прихожу в себя на больной койке. Чувствовала я умеренную боль и невероятное раздражение. Я позволила Софии Биттер уйти. Кто знает, где она или какую беду она навлечет? К тому же я устала от пребывания в больнице почти так же, как от Свободы.

Мне нужно идти. Я встала, чувствуя себя несколько одурманенной. В больнице я пробыла недолго, а потому на мне до сих пор моя одежда. Я нашла обувь (но не мачете) в шкафу. Зашла в ванную — подытожить свои травмы. Огромные шишки на лбу и затылке. Вторую я под волосами не разглядела. Если не считать их, то я в целости и сохранности.

Я высунула голову в дверной проем. Медсестер, казалось, не было, поэтому я сделала свой ход. Прошла по коридору, затем мимо стойки регистрации. Меня никто не заметил. В зале ожидания я увидела Дейзи Гоголь и Нетти. Лицо сестры было покрасневшим и заплаканным, а Дейзи — бледным и напряженным.

Я подошла к ним.

— Ш-ш-ш, — сказала я.

— Анни, какого ты выбралась из кровати? — прикрикнула Нетти.

— Я в порядке, но мне надо идти, — сказала я им.

— Ты бредишь, — сказала Нетти. — Кто тебя ударил? Что произошло?

— Я объясню позже. Я в порядке.

— Ты не выглядишь в порядке, — настаивала Нетти. — Не выглядишь. Если не вернешься в палату, то, клянусь Богом, Аня, я закричу.

Я бросила взгляд на стойку регистрации. Несмотря на истеричный тон сестры, внимания на нас не обращали. Больница в криминальном городе была переполнена, персонал фильтровал взволнованные крики.

— Нетти, мне нужно кое о чем позаботиться, и оно совершенно не терпит отлагательств. — Я обернулась к Дейзи. — У вас случайно мой мачете не завалялся?

Дейзи Гоголь не потрудилась ответить на мой вопрос. Вместо этого она перевела взгляд на мою сестру.

— Я чувствую себя ужасно, Аня. Я не должна была отпускать тебя в церковь без меня. Думала, все будет отлично. В конце концов, это же церковь.

— Все отлично, Дейзи.

— Я пойму, если ты меня уволишь, — сказала Дейзи Гоголь.

Я не хотела ее увольнять, а только узнать, забрала ли она мое оружие.

— Оно у меня, — сказала она. — Но я не могу тебе его отдать.

— О, Бога ради.

— Мне жаль. Моя работа — защищать тебя, а не способствовать. — Дейзи Гоголь оторвала меня от земли, словно я ничего не весила — уж поверьте мне, сколько-то я да весила; я невысокая, но плотная (да, и в другом смысле слова тоже) — и потащила меня к стойке. — Эта девушка получила травму голову, но покинула свою палату, — сказала Дейзи Гоголь медсестре.

Медсестра выглядела невыносимо скучающей, словно это обычное явление — когда гигантская женщина тащит девушку поменьше. Она велела Дейзи отволочь меня обратно в палату, куда в ближайшее время придет на осмотр доктор. Пока мы шли по коридору, я взвесила свои возможности. Пересилить Дейзи Гоголь я не могла, а вот обогнать…

Она нежно уложила меня на кровать, будто я была любимой куклой.

— Мне жаль, Аня.

— Я понимаю.

— Но я кое-что смыслю в травмах головы, тебе нужно провериться в течение следующего дня. Что бы ни стряслось, оно с уверенностью подождет, пока ты не начнешь мыслить ясно…

Я выпрямилась и оттолкнула ее так далеко, как только могла. Воздействия это не возымело, но она была ошеломлена настолько, что дала мне время сбежать из палаты.

— Забери Нетти домой! — попросила я, убегая.