Право последнего вздоха

прошлой пустоте.

У нее могла быть жизнь, семья, дети...

Я могу все это дать ей. Я не подпущу к ней смерть.

Ты отпугнешь от нее жизнь.

У меня есть шанс. Я не отпущу ее так просто. Она привнесла в мою жизнь столько чувств, которые не появлялись на протяжении всей мучительно долгой жизни. Любовь не бывает без

боли. Но ее губят сомнения. У меня не сомнений. Только любовь.

Я понимала, что лежу на кровати, мягкий матрас проседал под моим телом, удерживая, словно в теплых объятьях. Рядом звенела тишина, такая ровная, как бездушный пустой вакуум. Тело не слушалось, но мне и не хотелось двигаться, в страхе разрушить покой. Я словно парила в облаках, практически ощущая на коже мягкие потоки ветра. Что-то коснулось моей руки,

отвлекая, прогоняя остатки сна. У меня вырвался вздох разочарования, когда легкость стала исчезать, а мысли медленно возвращались на землю. Я поморщилась, из последних сил хватаясь за свой сон, но тот рассыпался мелкими осколками, мгновенно стираясь из памяти, оставляя только странное чувство потери.

- Тео...

Я вздохнула, открывая глаза и щурясь от яркого света, замечая у своей кровати Эдриана.

- Как же я выспалась. - Мой голос звучит ужасно хрипло, словно сон утянул меня на несколько суток. Тело приятно ломило, а кожа пылала, как после теплой ванны. - Я все проспала?

Я не сразу заметила, что в глазах Эдриана стояли слезы, совсем крошечные, как маленькие алмазы, и мне никак не удавалось понять их причины. Что-то случилось? Что-то плохое?

- Да, малышка, ты долго спала. С пробуждением, - прошептал он, нежно целуя меня в губы,

немного задерживаясь, а потом отстраняясь.

Я счастливо потянулась, разминая затекшие мышцы, так, что белое одеяло немного сползло вниз к бедрам. Эдриан очень долго молча смотрел на мой живот, укрытый его широкой ладонью, потом наконец перевел взгляд на меня.

- Что? - Мне стало не по себе, словно что-то ускользало от моего сознания, что-то важное,

прячущееся на задворках памяти.

- Нет, ничего. Просто ты изменилась. - Парень широко улыбнулся и положил руку поверх моей, целуя еще раз. - Я уже говорил тебе, как счастлив?

- Можешь напомнить, - рассмеялась я, обвивая его шею руками и притягивая к себе для поцелуя. - Можешь еще и наглядно продемонстрировать.

Эдриан повалился на меня, придавливая своим телом, запирая, словно в ловушке. Это всколыхнуло во мне приятную жаркую волну, прошедшую до самых кончиков пальцев.

- Думаю, это займет какое-то время, ты же никуда не спешишь? - спросил он, сверкнув глазами, практически черными от желания.

- Никуда...

Я стараюсь не ворошить свои воспоминания. Они похожи на клочки дорожной карты,

настолько похожие друг на друга, что их уже невозможно склеить обратно правильно. Иногда перед глазами возникают странные вспышки, пугающие своей реалистичностью, но мне удается отгонять их прочь, заставляя снова прятаться.

Эдриан никогда не говорит со мной об этом, но я слишком хорошо запомнила его глаза -

черные, мрачные, блестящие от скупых слез - каждый раз, когда речь заходила о прошлом, о том, что произошло со мной. Кажется, там была боль, агония, страх... мне хочется забыть эти чувства. Странно, но сейчас они действительно тревожат меня все реже.

От тяжелых ран должны оставаться шрамы, но на моей коже не сохранилось ни одного из них.

В первые дни после пробуждения я ощущала жжение в груди, словно там застрял острый клинок, но Эдриан просто целовал меня, успокаивая, заставляя позабыть обо всем. Он не хочет, чтобы память вернулась. Наверное, это имеет смысл. Мне нравится думать, что ничего не случилось, что все плохое обошло стороной, исчезнув по щелчку пальцев.

Они все молчат. Мама и отец теперь считают меня чужой, хоть и пытаются скрыть это. Они понимают, что я больше не одна из них, и, скорее всего, боятся. Мы редко видимся, но это обоюдное решение. Больше нет прошлой близости - мама практически не встречается со мной взглядом, словно боится обжечься. Только короткие фразы и фальшивые улыбки. Ей проще избегать меня. Иногда мне интересно, что же произошло на самом деле. Почему она стала чужой? Почему отец прячет глаза, путаясь во фразах? Почему Эдриан все реже подпускает его ко мне? Когда моя семья разлетелась вдребезги, как фарфоровая ваза? Но никто из них не дает ответа, видимо, скрывая каждый свою тайну.

Возможно, мое сознание пытается оградить меня, стирая все плохое. Я помню наш летний домик, помню письмо Виолетты, свое отчаяние... а дальше только короткие бессвязные вспышки. Полумрак и голые стены, нехватку воздуха и чувство преследования, отчаянные крики и шорох шагов. Пусть лучше это окажутся чужие воспоминания, кадры из фильма, что угодно.