Право Рима. Константин

Император Лициний прогуливался вдоль портика своего дворца в Никомедии. С высоты холма ему была видна бухта, заполненная торговыми кораблями. Этот старинный город был центром римского присутствия в Малой Азии. Город располагался недалеко от пролива Босфор, на пересечении многих торговых путей. Никомедия последние два века активно развивалась. Был построен водопровод, прорыт канал между внутренним озером и заливом. В городе было построено много храмов в честь различных богов, а также здание собственного сената. Возможно, именно поэтому император Диоклетиан выбрал Никомедию для своей столицы восточной части Римской империи. Лициний размышлял о деятельности своего визави императора Константина. Потерпев от него поражение и заключив унизительный, по его мнению, мир, Лициний очень часто мысленно возвращался к этому моменту. Он не считал превосходство Константина чем-то безусловным. Просто ему в той компании повезло больше. Всё что делал Константин после заключения мира, это всего лишь продолжение реформ Диоклетиана, который десять лет назад возвёл их обоих в августы. С тех пор многое изменилось. Если на тот момент в Римской империи было шесть законных императоров, то теперь осталось только два. Сейчас Лициния не особо волновало, что делал в своей части империи Константин, за исключением, пожалуй, только одного. Став правителем Азии он столкнулся со всей мощью христианской церкви. Это было странным, всё происходящее на востоке империи, немедленно отзывалось во всех уголках империи. Этот универсализм церкви обескураживал его, как императора. Всё, как бы происходило помимо него самого. А вот Константин всякий раз оказывался, как бы в центре событий, все эти священники ездили на поклон именно к нему. Странным образом Константин был всегда в курсе того, что хочет народ. Конечно, изучать жалобы ходоков для этого было совершенно недостаточно. Значительно полезнее в этом отношении была церковь. Она действовала как неформальный парламент. Она распространилась по всей империи и строилась наподобие гражданских организаций. Крупные и мелкие подразделения церкви теперь почти полностью соответствовали органам светского государства. Единство и иерархичность позволяли ей гарантировать определённые полномочия своим представителям. И хотя способ избрания епископов ни в коей мере не удовлетворил бы любого афинского демократа, но большинство обычных людей, считало их избранными вполне всенародно. Епископский собор был в конечном итоге самым репрезентативным органом империи. Константин ценил это. Во всяком случае, сами епископы полагали, что он отдавал должное их взглядам. У Лициния было врождённое чувство неприязни ко всякого рода объединениям и к зажиточным людям. В Иллирии он мало встречался и с теми и с другими. Но стоило ему стать правителем Азии, он сразу же столкнулся с проблемами и тех и других. Лициний выпустил ряд указов, которыми запретил епископам проводить соборы и все службы в закрытых помещениях. Всех, кто бросал вызов августу, ждал печальный конец, их имущество подлежало конфискации. Лициний изгнал из армии всех христиан-офицеров, таким образом, он фактически отменил на своей территории действие Медиоланского эдикта, подписанного в своё время вместе с Константином.

В тени припекающего южного солнца по портику шла его красавица жена с сыном. Лициний улыбнулся. Он любил эту женщину, и она была предана ему. Ещё более сильные чувства вызывал у него его сын, юный цезарь Лициний. Мальчик был одет в специально пошитую для него форму римского легионера с игрушечным копьём. Мать держала мальчика за руку и улыбаясь шла навстречу. Сын увидел отца и побежал к нему. Лициний подхватил сына и прижал к своей груди. Констанция наблюдая, это проявление отцовской нежности думала о своём. Да она любила этого мужчину, как может любить женщина, впервые познавшая мужскую ласку и радость материнства.

— Констанция, ты опять пришла ругаться? — спросил Лициний, не отпуская сына.

— Да, твой последний указ выходит за все рамки!

— Ты имеешь ввиду мой запрет проводить совместное богослужение мужчин и женщин?

— Да именно об этом я хочу с тобой поговорить! — воскликнула Констанция.

— Что плохого в этом указе, незнакомые мужчины и женщины собираются вместе в закрытом помещении, кто знает, чем они там занимаются? — улыбнулся император.

— Не богохульствуй, ты прекрасно знаешь, что мы там молимся! — глядя прямо в глаза мужу произнесла Констанция.

— Насчёт тебя дорогая я уверен, а вот насчёт остальных не знаю! — с улыбкой произнёс Лициний.

— Почему ты не хочешь жить в мире с моим братом? — в отчаянии спросила Констанция.

— Ты спрашиваешь, почему? — уже с металлом в голосе произнёс Лициний и отпустил сына с рук.

Поняв изменение настроения в голосе отца, мальчик прижался к коленям матери.

— Ты опять будешь говорить о несправедливости! — произнесла Констанция, беря сына за ручку, — но ведь Константин выполняет все свои обещания!