Право Рима. Константин

— Ты съел сыр, теперь рассказывай, что говорит Шуня, — произнесла Мария, услышав, что ворон уже закончил трапезу.

— Я бы и так рассказал, но уж очень я люблю сыр! — важно ответил Крон, — он говорит, что ты ему в дочки годишься.

— А разве это так важно, когда любишь?

— Наверное, нет, — ответил ворон, вспомнив, что Крета тоже гораздо моложе его.

— Тогда почему он уехал?

— Потому что он считает себя уродом, а ты этого не видишь!

— Он так сказал?

— Да!

— А разве любят за красоту?

— А за что ещё?

Немного помолчав Мария с улыбкой произнесла:

— Глупенький, любят душу, а не лицо!

— Я себя глупым не считаю! — гордо произнёс Крон, — что такое душа?

— А я сейчас не про тебя!

— А-а!

Улыбаясь своим мыслям Мария спросила:

— У меня есть для тебя ещё кусок сыра, если хочешь, пойдём в дом.

— Нет, в дом я не пойду!

— Почему?

— Нельзя мне, иконы у вас там висят, да и сыт я!

— Когда ты собираешься вернуться к Шуне?

— Прямо сейчас!

— Передай Шуне, что я его очень-очень люблю!

— Хорошо, передам, — произнёс Крон, готовясь взлететь.

— И ещё, что я его жду! — тихо произнесла Мария и протянула к ворону руку.

Крон коснулся её руки своим крылом и со словами: «Спасибо за сыр!», бесшумно взлетел и направился в сторону дома Шуни.

Константин работал в своём кабинете во дворце Медиолана. Он просматривал документы, касающиеся отлучённого епископа Доната, который не выполнил решение собора в Арелате и продолжал свою деятельность. Этот епископ и его последователи становились той силой внутри христианской церкви, которая могла, в конце концов, привести к её расколу. Константин понимал, что влиятельность донатизма отчасти объяснялась его мощной организационной структурой, но в ещё большей степени простотой его догматической позиции, в общем сводящейся к двум положениям: первое — церковь есть сообщество святых, из которого должны исключаться грешники и второе — таинства обрядов имеют силу только тогда, когда совершаются священниками, принадлежащими к этой святой церкви. Если посмотреть на это всё с другой стороны, то донатисты пытались исключить из церкви состоятельных людей, которые, чтобы сохранить своё влияние и привилегии шли на сотрудничество с властями во время гонений, но сейчас церковь получила полную свободу, значит это всего лишь борьба за власть. Именно об этом он и сказал лично Донату в прошлом году, когда вызвал епископа Цецилиана и его обвинителей в Медиолан, напомнив им о роли и ответственности пастырей!

Возможно, настало время и церкви выстроить вертикаль своей власти подобно государственной. Размышление Константина прервал начальник караула, сообщивший о прибытии Криспа. Император отложил в сторону все бумаги и вышел навстречу сыну. В кабинет императора вошёл высокий, крепкий юный мужчина, в форме трибуна легиона с двумя широкими пурпурными полосками на тунике, именно таким увидел его отец.

— Здравствуй Крисп, очень рад тебя видеть! — улыбнулся Константин.

— Здравствуй отец, — ответил улыбающийся Крисп.

Они радостно обнялись, похлопывая друг друга по плечам. Затем они уселись за стол.

— Ты возмужал Крисп! — произнёс Константин, — о твоих успехах мне сообщал командир легиона Сервий Публий.

— Надеюсь, что я не с твоей помощью дослужился до трибуна?

— Конечно нет, своим упорством и трудолюбием ты за несколько лет превратил обычный пограничный легион в настоящий, боевой!

— Да, мне было нелегко перестроить сознание солдат, а ещё труднее сознание офицеров, — с явным удовольствием ответил молодой трибун, — хорошо, что легат был на моей стороне.

— Он сообщил мне, что ты в совершенстве овладел всеми тактическими перестроениями легиона.

— Да уж, пришлось хорошо попотеть, — улыбнулся Крисп.

— Это хорошо, что ты не боишься работы, — произнёс Константин внимательно глядя на сына. В нём он увидел молодого себя, тот же задор, тот же блеск в его глазах, та же внутренняя и внешняя сила.

— Ты ведь не просто так меня вызвал? — спросил Крисп глядя отцу в глаза.

— Крисп подошло твоё время, через три месяца ты будешь возведён в цезари и отправишься управлять двумя провинциями Британией и Галлией.

— Ты думаешь, что я уже готов к этому? — с сомнением спросил Крисп, — одно дело командовать легионом, и совершенно другое дело управлять территориями.

Константин улыбнулся, именно такого ответа он ожидал от сына.

— Ты научился главному управлять людьми, теперь тебе необходимо перейти от тактики к стратегии. В течении этих трёх месяцев тебе опять предстоит, как ты говоришь «попотеть», вот программа твоей подготовки и план занятий, — Константин отдал свиток сыну, — занятия будут проводить члены Консистория, каждый из них специалист в своей области, будь очень внимательным и прилежным учеником.

— Здесь история, право, принципы налогообложения, изучение карт, сельское хозяйство и ещё много чего, и всё это я должен знать?

— Ты же знаешь, что победа в любом сражении начинается с самого подробного изучения карты, но глядя на карту полководец должен видеть гораздо больше, чем на ней нарисовано!

— Ты прав отец, — произнёс Крисп с восторгом глядя на отца.