Право Рима. Константин

Шуня увидев женщин, встал и в нерешительности застыл, глядя на свою возлюбленную. Мария смотрела на него, но ещё не видела. Сердце Шуни не просто билось, оно плескалось, расплёскивая счастье по всему телу. Наконец Мария увидела его и пошла к нему уже без помощи Митусы. Мария протянула руки и через несколько мгновений оказалась в объятиях любимого.

— Я так тебя ждала, я всё время молилась за тебя, — шептала девушка, а Шуня очень нежно покрывал её лицо поцелуями, — я люблю тебя, — шептала она.

— Я тоже люблю тебя, — шептал ей любимый.

— Мы никогда больше не расстанемся? — спрашивала Мария сквозь слёзы.

— Никогда! — отвечал ей Шуня.

Митуса, чуть задержавшись, пошла в дом. Уже на крыльце она громко сказала:

— Мария, Шуня располагайтесь в домике за церковью, там сейчас никто не живёт, а вечером приходите к нам, Деян благословит вас!

— Хорошо Митуса, мы придём, — ответила счастливая девушка.

Митуса смотрела им вслед. Этот небольшой домик Деян построил своими руками для тех, кто приходил или приезжал помолиться издалека. «Любовь никогда не заканчивается!» — подумав это, она, перекрестила влюблённых и вошла в дом.

Митуса сидела возле Деяна. Сейчас он просто спал. Только что ушли Мария и Шуня, Деян смог немного поговорить с ними и благословить, поэтому видимо устал. Митуса смотрела на Деяна. Седой с ввалившимися глазами, острым с горбинкой носом, бородатый он оставался для неё самым красивым мужчиной на земле. Она умела видеть будущее и в их будущем не было завтра! Митуса знала, что это означает. Она вздохнула и подошла к небольшой иконе, освещённой лампадкой. Помолившись, Митуса подошла к комоду, сбросив с себя всю одежду, она достала чистую белую длинную рубашку.

— А ты красивая! — Митуса услышала этот шёпот Деяна.

— А ты, как прежде подглядываешь за мной, — ответила она, не оборачиваясь.

Они оба улыбнулись, вспоминая, как в молодости Деян подглядывал за ней, когда она обнажённая купалась в речке. Одев через голову рубашку, Митуса легла рядом с Деяном, положив ему на грудь свою голову. Она слышала, как бьётся его сердце. Он гладил её волосы.

— Мне с тобой ничего не страшно, — прошептал Деян.

— Всё будет хорошо, спи.

— Поцелуй меня, — попросил Деян.

— Да, милый.

Митуса подняла голову и поцеловала мужа в губы. Он не ответил ей, силы уже покидали его тело. Митуса опять положила свою голову ему на грудь и стала подстраивать своё сердце к его неровно и слабо стучащему сердцу. Когда ты очень сильно любишь человека и немного колдунья — это не так уж трудно сделать. Вскоре её сердце стало биться в унисон сердцу любимого, Митуса отпустила себя и закрыла глаза.

Деян долго мчался по какому-то извилистому тёмному туннелю. Это было похоже на падение и полёт одновременно, вокруг звучало что-то непонятное. Наконец впереди появился свет. Он становился всё ярче и ярче и наконец, свет стал нестерпимо ярким. Внезапно полёт прекратился и Деян потерял сознание. Кто-то пёрышком щекотал его нос, Деян открыл глаза, конечно это была Митуса. Она, улыбаясь, сказала:

— Просыпайся, милый.

— Где мы?

— В раю.

Деян стал оглядываться. Вокруг стояли зелёные деревья. Росли необыкновенно красивые цветы. По траве ходили очень красивые яркие птицы.

— Ты всё-таки сделала это?

— Да, милый, — легко и молодо засмеялась Митуса.

Деян встал, тело было лёгким и послушным. Он взял свою жену за руку, и они пошли в глубину сада.

Император Константин по настоянию жены несколько раз побывал в местном театре. Они вместе посмотрели несколько комедий Публия Теренция, но игра актёров не впечатлила императора, и в дальнейшем он бывал там крайне редко. Из развлечений Константин по-прежнему предпочитал скачки, на которых можно было отдаваться азарту. Вот и сегодня он отказался идти с Фаустой в театр смотреть комедию Плавта «Амфитрион», сославшись на загруженность работой. Константин с усмешкой в душе воспринимал частые походы жены в театр лишь, как возможность продемонстрировать себя и свои новые наряды. В своём кабинете Константин продолжил работу над проектами документов об установлении единого дня, когда бы человек освобождался от всех общественных работ для посещения храмов и своих молитв. Такой день был выбран, это было воскресение. Константин продолжал держаться твёрдой серединной линии в области свободы совести, никого не принуждая к переходу в христианство, однако государственным чиновникам было предписано отказаться от посещения частных жертвоприношений и языческих гаданий.