Право Рима. Константин

Константин улыбнулся этой мысли и отпил ещё несколько глотков вина. Внутри каждого человека есть всегда то, что заставляет его поступать в жизни тем или иным образом, эти поступки становятся его образом для окружающих и остаются в памяти людей. Все мы смертны, простой человек и император, у всех свой путь, своё предназначение. Совершенно не важно, кем ты родился, важно, кем ты стал, что ты сделал. Люди запомнят тебя по твоим свершениям. Император Коммод был сыном Марка Аврелия, Нерона воспитывал великий Сенека, ну и конечно Калигула, их ужасные деяния потомки никогда не забудут. Такая волнообразность свершений римских императоров с недавних пор стала предметом его размышлений. Было понятно, что в современном быстро меняющемся мире для императорской власти была необходима новая мощная платформа. Тетрархия Диоклетиана для этого не подходила или была неким временным сооружением для наведения порядка в империи, теперь империя нуждалась в общей объединяющей идее, одинаково принятой и властью, и теми многочисленными народами, находящимися под этой властью. И самое главное, эта идея, чтобы обеспечить преемственность, должна связать и всех последующих правителей империи во времени. Конечно, такой идеей могло стать христианство, которое очень хорошо сочеталось с идеей «римского мира».

Константин стал прохаживаться по кабинету. Христианство ещё не получило достаточного распространения в империи, особенно в западной части, но однако его испанские, британские и конечно галльские легионы в большей своей части состояли их христиан. По докладам префектов соответствующих провинций эти солдаты вызвались в поход добровольно. Христианство распространялось и приобретало вес в первую очередь в городах. Его идеи, прозвучавшие впервые в суматохе морских торговых центров, набирали силу в тех городах, где пытливый дух греков оказывал на римлян самое большое влияние. Христианство не было религией земледельцев, хотя в нём присутствовали отдельные элементы, которые со временем сделают его привлекательным и для сельского населения. На данном этапе новая религия вербовала себе сторонников из среды ремесленников и торговцев, которые знали цену деньгам и разбирались в законах торговой жизни. В определённом смысле законы и заповеди христианства были лишь нормами жизни развитого общества, подкреплёнными более совершенной теологией, за которой стоял авторитет бессмертного и милостивого Бога. Ни один государственный деятель, взглянувший на законы христианства под этим углом зрения, не станет преследовать людей, разделяющих подобные идеи. Константин, сев в кресло, вздохнул, понимая, что ещё очень долгое время ему придётся быть в меньшинстве, и тут же вспомнил изречение Марка Аврелия:

«Задача жизни не в том, чтобы быть на стороне большинства, а в том, чтобы жить согласно с внутренним, сознаваемым тобой законом».

Его размышления прервал приход жены,

— Дорогой, извини, что оторвала тебя от размышлений, но уже поздно и я замёрзла, — произнесла она сев на колени к мужу.

— Да, конечно, извини, задумался, — улыбнулся Константин, целуя жену.

Исполнив свой супружеский долг, Константин уснул крепким здоровым сном. Фауста немного повздыхав, пристроилась на его сильном плече, тоже уснула. Она уже привыкла к тому, что муж никогда не будет принадлежать ей полностью, дела империи у него всегда будут стоять на первом месте. Ей снился Рим, ликующие люди, восторженные взгляды и возгласы, обращённые к ней, сидящей на троне в своём дворце.

Рассвет ещё только начал алеть, когда Константин вышел из дворца. Сразу за дверью его ожидала мать. Она перекрестила его, поцеловала в щёку и произнесла: «С Богом сынок, береги себя!». Чуть дальше, возле ступеней его ждала жена. Они обнялись, поцеловав его, Фауста сказала: « Желаю тебе победы, я сразу приеду к тебе в Рим!». Константин улыбнулся, кивнул и стал спускаться по ступеням. Внизу его ждали Колояр, префект претория Галлии Тиберий Гай Луциус, чуть дальше сотня воинов его личной охраны.

— Приветствую вас мой император, — поздоровался первым Тиберий, — ждём вас с победой.

— Тиберий не торопись, я ещё и до Италии не дошёл, — улыбнулся император, пожимая ему руку, — в Галлии ты остаёшься за меня, надеюсь, что всё будет в порядке.

— Можете не сомневаться!

— Хорошо, я сообщу, когда моей семье можно будет приехать в Рим, — кивнул Константин и повернулся к Колояру.

— Колояр, я знаю, что ты обижаешься на меня, поверь, я доверяю тебе самое ценное, что есть у меня, а сотни твоих молодцов для моей личной охраны вполне хватит, да и Марк за мной присмотрит, — улыбаясь, произнёс Константин.

— Я уже всё рассказал Марку, — ответил Колояр, пожимая руку императору.

— Вот и отлично, — Константин запрыгнул в седло, глянул в сторону дворца на свою матушку и жену, вскинул правую руку вверх и пришпорил коня.