Право Рима. Константин

Константин ничего ей не ответил. Они молчали. Каждый думал о своём. Затем император произнёс:

— В ближайшие пять-шесть лет я не планирую начинать войну с Лицинием, и нам следует задуматься о продолжении императорского рода.

— Для этого ты должен хотя бы иногда бывать в моей спальне! — поджав губки, произнесла Фауста.

— Дорогая, я обязуюсь бывать в твоей спальне каждую свободную минуту, — улыбнулся Константин, целуя жену.

— Хорошо, — засмеялась Фауста, отвечая на его поцелуи.

Зная о непростых взаимоотношениях между двумя близкими ему женщинами, Константин попытался очередной раз их сблизить, поэтому за ужином он начал разговор о христианстве, ведь теперь они обе были крещены. Константин, наполнив бокалы красным разбавленным вином, произнёс:

— Я хотел бы сообщить вам одну новость, но прежде мне хотелось бы узнать!

— Что узнать, дорогой? — спросила Фауста, взяв в руку бокал..

— Когда вы планируете крестить наших мальчиков?

— Ты же сам говорил, что это должно быть их решение, — произнесла Елена, тоже взяв бокал, — спешка здесь ни к чему, мальчики ходят в церковь, причащаются, что ещё надо?

— Одним из пунктов мирного договора с Лицинием было возведение наших сыновей в цезари, — улыбнулся Константин.

— Когда же Констанция должна разрешиться? — спросила Фауста.

— Весной.

— Почему ты уверен, что родится сын?

— Так мне сказал Лициний, — улыбнулся Константин.

— Когда вы решили возвести своих сыновей в цезари? — спросила Елена.

— Через три года.

— Тогда зачем спешить с крещением, особенно Константину?

— Я возведу в цезари сразу двух своих сыновей!

— Но Константин ещё такой маленький! — воскликнула Фауста, и все посмотрели в сторону камина, где играл в солдатики младший сын императора.

— Сын Лициния будет ещё меньше, — улыбнулся Константин.

— А если Констанция родит девочку? — спросила Елена.

— Тогда по условиям договора, я возведу в цезари только Криспа!

— В любом случае обряд крещения должен пройти в самое ближайшее время, — уже серьёзно произнёс император.

— Кто же будет его проводить? — с улыбкой спросила Елена.

— Не знаю, думаю, что римских цезарей должен крестить кто-то из высших чинов церкви, епископ Мильтиад, например, — несколько неуверенно произнёс Константин

— Он умер несколько месяцев назад! — произнесла Елена перекрестившись.

— Извини, я не знал, — тихо сказал сын, — и через некоторое время спросил, — Кто же занял его место в Риме?

— Епископ Сильвестр, римлянин, очень приятный и образованный во всех отношениях человек, — опять улыбнулась Елена, — думаю, что он согласится!

— Вот и отлично, — с улыбкой сказал император.

— Мы поедем в Рим или ты позовёшь епископа сюда? — улыбаясь, спросила Фауста, — Это будет торжественное крещение?

За сына ответила Елена:

— Думаю что крещение римских цезарей не должно быть особо торжественным, но ехать в Рим не надо, все епископы скоро соберутся на собор в Арелате и Сильвестр проездом будет здесь.

— По какому поводу собираются епископы? — удивлённо спросил Константин.

— По просьбе епископа Доната, — ответила Елена.

— Мне известно об этих спорах, — погрустнел Константин.

— Что ты намерен с этим делать? — спросила его мать.

— Что делать я знаю, но мне надо во всём разобраться, так что прошу меня извинить, пожалуй, пора и делами заняться! — немного виновато улыбнувшись, Константин встал из-за стола и вышел из гостиной.

Фауста грустно вздохнула, Елена тоже вздохнула, как мама сына, которому предстояла тяжёлая работа, но обе эти женщины смотрели вслед Константину с обожанием, и только маленький Константин продолжал играть в солдатики возле камина.

Константин сидел за столом в своём кабинете. Уже была поздняя ночь, но император продолжал писать. Иногда Константин вставал, ходил по кабинету, грел руки возле камина и опять садился за стол. Он писал план того, что ему предстояло сделать в самое ближайшее время и более отдалённой перспективе. То озарение, которое пришло к нему по дороге в Медиолан позволило императору Константину начертать план своих великих деяний.