Право Рима. Марк Флавий

Да и хлебов наливных, виноградников тучных она же

Много сама по себе сотворила вначале для смертных,

Сладкие также плоды им давая и тучные пастьбы, —

Всё, что теперь лишь едва вырастает при нашей работе:

Мы изнуряем волов, надрываем и пахарей силы,

Тупим железо, и всё ж не даёт урожая нам поле, —

Так оно скупо плоды производит и множит работу.

И уже пахарь—старик, головою качая, со вздохом

Чаще и чаще глядит на бесплодность тяжёлой работы,

Если же с прошлым начнёт настоящее сравнивать время,

То постоянно тогда восхваляет родителей долю.

И виноградарь, смотря на тщедушные, чахлые лозы,

Век, злополучный, клянёт и на время он сетует горько,

И беспрестанно ворчит, что народ, благочестия полный,

В древности жизнь проводил беззаботно, довольствуясь малым,

Хоть и земельный надел был в то время значительно меньше,

Не понимая, что всё дряхлеет и мало—помалу,

Жизни далёким путём истомлённое, сходит в могилу.

Марк задумался, как точно Тит Лукреций говорит о возникновении и гибели любого мира. Император Константин, с которым он обсуждал этот труд, по своему будет пытаться спасти Римскую империю от гибели, а у Марка совсем другая цель. У свевов много хорошей плодородной земли, пастбищ, но само племя малочисленно. Им просто исторически повезло, что их земли остались за пределами интересов Римской империи и рядом пока нет сильных воинствующих племён, но они обязательно появятся и к этому нужно быть готовым. Константин подсказал ему верный путь — надо обязательно создать на земле свевов государство, пусть небольшое, но достаточно сильное, а пока для обеспечения безопасности, Первому Иллирийскому легиону было дано указание, по первому требованию Марка Флавия выступить на защиту земель свевов, как союзника Римской империи. Марк всегда был против рабства, поэтому это будущее государство должно было стать сообществом свободных законопослушных людей. С этими мечтами Марк уснул.

Ещё затемно Милан разбудил Марка, тот оделся в форму центуриона и вышел на крыльцо. Обоз из четырёх повозок стоял возле дома. Марк и Милан поехали впереди, обоз двинулся за ними. В полдень они добрались до римского лагеря, в котором теперь размещался кордон свевов. Марк сам лично вскрыл жилу и дальше пошла тяжёлая работа, по наполнению мешков золотыми самородками. Мешки на лошадях переправлялись через речку и складывались в повозки. Марк абсолютно не боялся за сохранность золота. Дело в том, что у свевов просто не существовало воровства, даже, как понятия. Свев не понимал, как это можно присвоить чужую вещь. Свевы воспитывались так, что если кто-либо находил чужую вещь, и не было известно, кому она принадлежит, то её просто клали возле крыльца своего дома. Когда свев что-либо терял, то он проходил по дворам своих соплеменников и находил утерянную вещь. По этой же причине дома свевов не имели замков. Когда хозяева уходили, они просто ставили к входной двери палку и это означало, что дома никого нет. Поэтому и золото, которое Марк раздал старейшинам родов, было возвращено полностью, ну или почти полностью, как говорил Деян. К вечеру следующего дня все четыре повозки были наполнены мешками с самородками.

На следующий день рано утром Марк и Милан, взяв в сопровождение десяток дружинников, отправились с повозками и запасными лошадьми в сторону Мурсы. К вечеру обоз подъехал к мосту через реку возле Мурсы. Там их уже ждал Тиберий Гай Луций в сопровождении преторианцев.

— Приветствую тебя Марк Флавий, — улыбаясь, поздоровался он, — ты не опоздал!

— Приветствую тебя Тиберий, всё как договаривались, — ответно улыбнулся Марк, — давай повозки перевезём на вашу сторону и там проведём взвешивание и опломбируем мешки.

— Конечно Марк, всё сделаем, как предписано.

Марк отпустил Милана с дружинниками отдохнуть неподалёку, а сам вместе с императорским прокуратором, приступил к взвешиванию золота.

Каждый мешок подвешивался на специальных весах, вес записывал Тиберий, после этого один из преторианцев ставил на мешок имперскую пломбу. Мешки снова укладывали на повозки, преторианцы работали быстро, поэтому всю работу успели закончить до темноты. Когда всё было готово, Тиберий Гай Луций пожал Марку руку и сказал:

— На словах император просил передать, что ровно через месяц он пришлёт отчеканенные с этого золота монеты, как вы с ним договаривались.

— Хорошо, буду ждать.

— Ну, мы поехали, — улыбнулся Тиберий, спасибо тебе Марк, что замолвил за меня словечко перед императором.

— Я это сделал, только потому, что знаю тебя, как исключительно порядочного и честного человека.

— Так оно и есть Марк, не беспокойся, груз доставим в целости и сохранности, мы сейчас в лагерь, а утром в Аквинкум.

— Тиберий, а почему Константин так долго находится в Аквинкуме, ведь его столица Тревир.

— Это его тесть Максимиан Геркулий разрешил Константину при необходимости останавливаться во дворце Фаусты его дочери и жены Константина, — ответил, улыбаясь, Тиберий.

— Тогда получается, что твоё назначение прокуратором Нижней Паннонии Константин тоже согласовывал со своим тестем?