Право Рима. Марк Флавий

Скора вышла на крыльцо, очень яркое солнце висело в зените, несколько баб о чём-то судачили у соседнего дома, чуть дальше шумно игралась ребятня, и больше никого не было видно. Было тепло, Скора просто стояла, наслаждаясь синевой неба, заснеженными лесистыми холмами, лёгким запахом дымка, от топившихся печей, прикрыв от удовольствия глаза, она вдруг услышала топот копыт. Открыв глаза, Скора увидела, то, что так давно хотела увидеть, к ней скакал Марк и с ним ещё какой-то очень важный мужчина. Видимо Митуса, как всегда, оказалась права, это был римский император Константин, но Скора смотрела не на него, а на своего Марка, он был цел, невредим и вернулся к ней и это было самым главным.

Константин вместе с Марком подскакал к не очень большому дому. На крыльце стояла красивая беременная женщина, и с таким знакомым ему лицом и во все глаза смотрела на Марка, тот улыбаясь, спрыгнул с коня:

— Я сейчас, — и побежал к ней.

— Ладно, я подожду, — улыбнулся император и тоже спешился. Он видел, как женщина обняла Марка, а тот весь, сияя, прижал её к себе. Видимо от смущения женщина не захотела целоваться и просто положила свою голову Марку на грудь.

Немного постояв с любимой, Марк захотел представить её императору, но Скора заупрямилась:

— Куда я с таким животом.

— Он специально приехал на тебя посмотреть, улыбался Марк.

— Чего на меня толстуху смотреть, — упрямилась она, но с крыльца всё же спустилась.

Константин улыбнулся, услышав эту перебранку влюблённых, и сам подошёл к ним:

— Марк не видишь, женщина стесняется.

— Это моя жена Скора, — представил Марк свою возлюбленную.

— Скора, — густо покраснев, кивнула женщина.

— Константин, — кивнул император в ответ и тут же понял, почему её лицо показалось ему знакомым, она была очень похожа на Минервину. Те же голубые глаза, те же черты лица, только волосы не тёмные, а русые, такой же большой живот, когда она была беременная Криспом. Он видимо так пристально посмотрел на Скору, что она, засмущавшись, отвернулась и спряталась у Марка на плече.

В это время Константин увидел, как из дома вышла женщина в тёмной одежде, и спустившись с крыльца, подошла к нему. Глянув на него, своими какими-то пронзительными зелёными глазами, сказала:

— Тебя Константин зовут, а после смерти ещё и Великим будут величать, на вот, испей медку нашего, — и протянула ему большую глиняную кружку, затем повернувшись, сказала, — и ты Марк, тоже медку за победу выпей, хватит Скорку там тискать, — и подала ему вторую кружку.

— А почему Великим, — спросил Константин, взяв кружку.

— Много чего хорошего ты в жизни сделаешь, но и страдать много будешь, — ответила женщина, пристально глядя на него.

— Ладно, давай Константин выпьем за победу, — улыбнулся Марк императору, беря кружку у Митусы, — мы ведь с тобой за это ещё даже не выпили.

— Хорошо, давай, — тоже улыбаясь, кивнул император.

Они выпили, Константин крякнул:

— Ох, и крепкий у тебя мать медок, — сказал он, отдавая кружку, затем ещё раз пристально глянул на Скору и вскочил на свою лошадь, — поехали Марк, а то мои орлы быстро летают, — и пришпорил коня.

— Хорошо, — Марк тоже вскочил на лошадь, — я скоро вернусь, — крикнул он, и помчался за Константином.

— А почему Константин так пристально на меня смотрел? — спросила Скора.

— Это он своё прошлое в тебе увидел, — задумчиво ответила Митуса, глядя на удаляющихся всадников.

Константин нахлёстывал коня и вспоминал Минервину, как же хорошо им было вместе, а он сам взял и всё разрушил. Фауста хорошая, красивая женщина, но он её не любил. Марк догнал его, и теперь они скакали рядом. Дорога закончилась, им пришлось попридержать коней, и они поехали медленнее.

— Если Фауста не забеременеет в ближайшие полгода, я с ней разведусь, — задумчиво произнёс Константин.

— Зачем? — спросил Марк, глянув на своего друга.

— Найду и верну к себе Минервину, я до сих пор её люблю.

— Это тебе медок в голову ударил, — убеждённо ответил Марк, — а как же твоё соглашение с Геркулием и Максенцием?

— Да хватит мне Галлии и Британии.

— Нет определённо ты сейчас хмельной.

— Может и хмельной, только от любви хмельной, а это Марк самый лучший хмель на земле, — улыбнулся Константин.

— Ладно, я с тобой сейчас попрощаюсь, вон твои воины, — Марк показал на колонну войск у излучины реки.

— Я вижу, — Константин остановился, и весело глядя на Марка, сказал, — до скорой встречи Марк, знаешь, даже если бы тебя не было в моей жизни, то мне бы стоило тебя придумать.

— До скорой встречи император, — улыбнулся Марк.

Константин пришпорил коня и поскакал к своим войскам. Марк ещё некоторое время постоял, увидев, как Константин присоединился к своим легионерам, развернул коня и поскакал к своей любимой.

Скора лежала на правом боку, положив свою голову на руку Марка. Другая его рука лежала у неё на животе. Ей было так хорошо в его объятиях, казалось, что большего счастья на земле не бывает.

— Опять брыкается, — тихо сказал Марк, — вот опять, беспокойный какой.

— Весь в папу, — ответила Скора, потом подумала немного и спросила, — Марк, а сколько ты хочешь иметь детей?

— Не знаю, сколько получится.