Право Рима. Марк Флавий

Еста, добрые люди!
Гости полюбовные
Званые и не званые,
Усатые и бородатые,
Холостые и не женатые.
У ворот приворотнички,
У дверей притворнички.
По полу ходючи,
По середе стоючи.
Из кута по лавке,
По кривой, по скамейке!

(все обрядовые песни взяты с сайта Википедии)

Молодые сели за стол и пир продолжился. На столах было много различной еды из мяса дичи, рыбы, овощей, различных куличей и много хмельного мёда. Было шумно и весело. Здоровья молодым желали вожди племён, старейшины родов. Скора была счастлива, как бывает счастлива любая женщина, выходящая замуж за любимого мужчину. Отец Скоры Деян поднял чарку и пожелал им много детей, но Скора заметила грустный взгляд отца, поэтому немного позже подошла к нему, рядом с ним сидела Митуса и тоже грустила. Скора обняла их, и спросила:

— Что вы такие грустные, всё хорошо, я же никуда не ухожу, мы все вместе?

— Да так дочка взгрустнулось чего-то, я рад за тебя, — ответил Деян с улыбкой.

— Давайте теперь вы с Митусой свадьбу играйте, ваша очередь, — засмеялась Скора и пошла к Марку. Отец только протяжно вздохнул вслед дочери.

— Не время сейчас Деян, не время, — произнесла Митуса, положив свою руку на руку своего возлюбленного.

— Ты права, пусть веселиться, потом скажем.

Свадьба продолжалась, захмелевшие парни и девицы пустились в пляски, а затем и в различные игрища. Только к утру, кто ещё мог ходить стали расходиться, остальных складывали в сенях.

Вукил смотрел на огонь, и вспоминал свою жизнь. Он с доброй улыбкой вспомнил своё детство, родителей, как давно всё это было. Он вспоминал свою первую в жизни любовь Зару, на его глазах заблестели слёзы. Получилась так, что в его жизни первая любовь стала и последней. Зару и всю её семью убили разбойники, их потом догнали и тоже всех убили. Зара была ещё жива, когда он прибежал к ней, она умирала у него на руках. Держа любимую, Вукил поклялся, что теперь никогда не полюбит другую женщину. Зара в ответ только улыбнулась, и прошептала: «Я люблю тебя!» и умерла с улыбкой на лице. Тогда Вукил взвыл от горя и целую неделю бродил по лесам, как раненный зверь, но никто в мире не мог ему помочь. Он понял это, и бросился в реку с высокого утёса. Его почти бездыханное тело нашла старая колдунья. Она выходила его, провела обряд, которым передала ему почти все свои силы. Он прожил у неё несколько недель, колдунья обучила его своим премудростям, и тихо умерла. Так он стал колдуном племени свевов.

Вукил подбросил дров в костёр. Пламя осветило лежащего неподалёку Януша. Вукил посмотрел на него и опять задумался. Неделю назад, как раз накануне свадьбы Скоры и Марка, куда он был приглашён провести обряд, ему во сне послышался чей-то голос. Он проснулся и вышел из своего домика, была ветреная погода. Голос стал слышен ещё более явственно и тогда Вукил узнал этот голос, его звал покойный Дидил. Голос стал смещаться к реке. Светила полная Луна и вокруг было светло почти, как днём. Вукил был колдуном, он не боялся покойников, но знал, что они просто так не зовут, поэтому пошёл за голосом. Пройдя шагов сто по берегу, он увидел в воде тело человека. Вукил согнулся над ним, человек был ещё жив, но без сознания. Он вытащил тело на берег, всё лицо утопленника было избито об камни, поэтому узнать, кто это был, не представлялось возможным, во всяком случае, пока. Вукил выломал две больших палки, сплёл их прутьями, положил на это нехитрое приспособление тело и взявшись за концы палок, поволок утопленника к себе, прочерчивая на песке две черты своими носилками. Дома он снял с человека обрывки одежды, смазал отваром все раны и завернул его в медвежью шубу. Вукил догадался, кто это был. Именно поэтому он отказался быть жрецом на свадьбе у Скоры, сославшись на недомогание. Всю неделю колдун смазывал раны утопленнику и поил его различными отварами, разжимая ножом зубы у безжизненного тела. Через неделю утопленник пришёл в себя и тогда Вукил спросил его:

— Кто ты человек?

— Никто, — еле слышно прошептала тело, — теперь никто.

— А раньше кто ты был?

— Это уже не важно.

— Если бы ты был никто, и это было не важно, твой покойный отец не позвал бы меня к тебе среди ночи, — тихо сказал Вукил, глядя на изуродованное лицо Януша.

Януш заплакал, Вукил встал со словами:

— Поплачь, поплачь сынок, тебе это сейчас необходимо, — и отошёл от него. Вскоре Януш уснул, но спал очень беспокойно, постоянно вздрагивая и разговаривая во сне. Вукил сидел возле него и думал.