Право рода

Итак, Ирион был еще до смерти последнего Короля, а потом как-то аккуратно, незаметно слился с символом власти. Кстати, и жертвоприношения участились в последние годы Королевского правления и в первые годы после основания Тавальена. Пользуясь этим, Эртало Дион активно наращивал мышцы, боролся с гнусными негодяями, которые приносят жертвы…

Луис не был бы сыном Преотца, если бы не сложил два и два. Если кто-то кого-то убивает, то уж не просто так? Массовые явления, видимо, и требовались, чтобы закрепить в головах обывателей власть Тавальена. Вот, к примеру, ситуация.

Жертвопринесли десяток девчонок. Родители рыдают, женихи вытирают сопли, кругом стон и плач, и тут являются спасители-избавители, рыцари Тавальена. И все в белом и обещают покарать негодяев, восстановить справедливость, а главное – именем Ардена! И платить за это не надо. Потом, конечно, вы можете принять нашу защиту, но это мы еще обговорим…

Луис поклялся бы на портрете Эртало, что часть «жертвоприносителей» точно оплачивал Преотец. Сам чудовище создал, сам с ним бороться стал… все нормально! Все логично. А что прожило сие чудовище дольше своего создателя…

Примерно половина случаев – это точно подражатели и массовая истерия. А вторая половина…

Тварь, какая же тварь!

Луис от всей души пожелал Эртало, чтоб того Ирион жевал, да каждый день и тысячу лет. Попробовал найти подтверждение своим догадкам, вроде что-то смутно замаячило, кого-то Эртало посылал для выполнения секретных миссий, и ему даже отчитывались, что все сделано там-то и тут-то… но это к делу не привяжешь. Никто не писал Преотцу честно: «Убили пять девчонок, нашли трех убийц, настроение толпы направлено в нужную сторону». Что ж они – идиоты, такое писать?

И все же, все же, не оставляло Луиса неприятное подозрение.

Интересно, что на это скажет Алаис?

* * *

Алаис он рассказал все, когда они отправляли маританцам голубя с запиской – быть готовыми в ближайшие три дня. Женщина подумала и пожала плечами.

– Вполне возможно. Чему ты удивляешься?

– Тому, что никто не заметил прямых параллелей.

– Ну, если бы Эртало объявил, что во всем виноваты Короли, – да. Заметили бы, отреагировали. А какой-то змей… мало ли сказок о них?

Сказок действительно было немало, и делились там змеи примерно поровну, где помогали людям, где мешали.

– Так просто…

– А все гениальное очень просто. Знаешь, люди – удивительные создания, они видят скрытое и не замечают положенного на видное место.

Луис пожал плечами, а Алаис поинтересовалась:

– Что делаем дальше?

– Свяжись с рыцарями. Или они нам помогают, или пусть катятся Ириону под хвост, без них все сделаем. В ближайшие три дня. И готовься к отъезду.

– А мне-то куда торопиться?

– Ты уедешь со мной. Я тебя одну здесь не оставлю.

Алаис помотала головой.

– Подожди, а почему?

– Потому что… – Луис на миг замялся. Не говорить же своей женщине про слишком сильный интерес со стороны отца? Но тренированный разум тут же нашел решение. – Алаис, а если тихо освободить Шеллена не получится? Если тьер Синор где-то соврал? Нам придется уходить с шумом, обо мне донесут отцу – и тут я за твою жизнь и медяка не дам.

Алаис подумала и согласно кивнула.

– Думаю, мы поедем купаться на Море?

– Вот-вот. Карета, Лизетта…

– Мюзетта, Жоржетта, – рассмеялась непонятно Алаис и поцеловала Луиса в щеку. – Не переживай за нас, я никогда не подставлю своего сына под удар.

Луису хотелось бы в это верить, но…

– Недооценивать Эттана Даверта очень опасно, Алаис.

– Почему он должен нас заподозрить именно сейчас?

– Потому что он никому не доверяет. Вообще.

Алаис пожала плечами.

– Это твой отец, ты его лучше знаешь, а потому я заранее согласна со всеми твоими предложениями.

– Тогда завтра же поговори с рыцарями, а послезавтра ты едешь купаться на Море.

– Да, дорогой.

– Тебе надо кормить ребенка?

– Примерно через час.

– Отлично. Как раз Массимо вернется. Успеем.

– Что – успеем?

Луис только улыбнулся, увлекая подругу в спальню. А что тут можно успеть? Час – это маловато, но для затравки – сойдет.

* * *

Ночь прошла для Луиса не так приятно, как хотелось бы. Вместо любви пришлось уделить внимание тьеру Синору. Еще раз допросить – и перерезать горло. Все равно то, что от него осталось, нельзя было предъявлять людям. И поделом. Угрызений совести Луис не испытывал, ни секунды. Разве можно страдать, когда приходится раздавить мерзкую гадину?

Кое о чем тьер умолчал, видимо, до последнего надеясь на милость Ардена. Тьер Синор отлично понимал, что хозяева домика не вечны, что платить ему постоянно они не будут, и вообще, когда-нибудь он может и надоесть или стать опасным. И – копил компромат.

На всех, кто посещал домик, на всех, о ком узнал, на хозяев домика…