Право сильнейшего: Дочь воина; Невеста воина

– Я воспитывалась в доме отца, я часто тренировалась вместе с братом Кираном. Именно он и был для меня настоящей семьей… Да, Кирюш, ты носишь его имя, имя воина… – Еще один тяжелый вздох. – Ладно, рассказываю дальше. В доме моего отца всегда было много воинов, но мне не нравился никто, а отец слишком любил, чтобы отдать кому-либо против моей воли. Ван МакЭдл – первый воин хассара Айгора, великого Рандо МакВарраса кагана Шатара.

– Стоп! – Я чуть вперед подалась. – Хассар Айгора – это мой отец и имя его Агарн.

– Сын, – пояснила мама. – И проблемы у меня начались именно тогда, когда Агарн занял место отца.

– Опять же стоп! – Я даже пальцем отрицательно покачала. – Ты увидела папандра в первый раз где?

– В доме моего отца. – Мама с подозрением смотрела на меня.

– Да? – Я выгнула бровь. – А как же Шоданар, тебе четырнадцать и твое поражение в какой-то там битве?

Мамуля в лице изменилась, задумалась, а после прошептала:

– Да, но… я не помню Агарна в тот день, возможно, потому, что… поражение было крайне неприятным фактом для меня… Знаешь, меня тогда уложили фальш-подсечкой и… Неважно. Но я не помню, чтобы видела Агарна в тот день.

– Зато он тебя запомнил, – с усмешкой обрадовала я. – И голову потерял именно тогда. И над ним посмеивались даже, вот.

Мама отрицательно покачала головой, потом задумалась, а после решила продолжить рассказ:

– Я не помню его в Шоданаре, но, едва я подросла, Агарн МакВаррас стал частым гостем в доме моего отца. И причину своих появлений он не скрывал. Ни от кого не скрывал. И я точно знала: стоит могучему воину с черными глазами въехать во двор, как я не смогу ступить и шага, не ощущая его взгляда на себе… – И как-то совсем тихо добавила: – Мне было пятнадцать…

– Жуть! – честно сказала я, осознавая, что папик год к дому МакЭдл подбирался.

– Никто и не спорит. – Мама смотрела куда-то вдаль, судя по всему, вспоминая годы юности. – Но тогда я не переживала: отец никогда не отдал бы меня даже воину первой руки, и все знали, что папа меня так любит, что посмеет отказать даже хассару, не то что его сыну. Отец и отказал, едва мне было сделано предложение… Агарн был девятым сыном, – продолжила мама, – но после гибели отца он неимоверным образом победил всех старших братьев и стал новым хассаром Айгора. Мне тогда едва исполнилось семнадцать. Киран только прошел посвящение и едва набирал массу, необходимую для принятия… неважно.

– Тени, – догадалась я.

– Забудь.

– Ты продолжай, продолжай, не отвлекайся. – Я начала грызть булочку.

Обычно я ее просто кусаю, а сейчас нервное, наверное.

– Кирюш…

– Мам, я в норме. Ты мне лучше сама все расскажи, а то информации много путаной, да еще и из разных источников. Так что лучше сама. Правда. А то знаешь, у меня все воспоминания из детства про то, как ты говоришь: «Нет у нас папы, Кирочка, оно и к лучшему». И знаешь, я всегда тебе верила, в смысле, что оно к лучшему. А дальше чего было?

И мама нехотя продолжила:

– Когда хассаром стал твой отец, все изменилось. Агарн оказался очень жестким правителем, я бы даже сказала жестоким. Многие воины первой руки были лишены статуса, некоторые из тех, кто в иерархии ниже, оказались на ведущих ролях. Беда пришла и в наш дом – отец был обвинен в сговоре с представителями рода МакДрагар…

– Клан Нрого! – перебила потрясенная я.

– Да, хассар Нрого был вхож в наш дом, несколько раз он останавливался у нас по приезде в хассарат Айгора, а мы с Кираном очень сдружились с его младшим братом Харро. Но заговор… измена… Мой отец был благородным воином, обвинение Агарна никто не воспринял иначе как клевету с умыслом. В чем был умысел, также никто не сомневался. Однако теперь Агарн был хассаром, и мой отец не имел права отказаться от вызова на бой.

Жевать я перестала, жадно слушая каждое мамино слово. Мамуля грустно улыбнулась и продолжила:

– Мы с Кираном понимали, что у отца нет и шанса на победу. Возраст и потеря нашей мамы подкосили его здоровье. У него не было шансов, мы понимали это отчетливо. С другой стороны, мы, как наследники, причем единственные, могли принять вызов. Более того, мы были единоутробные, то есть два как один. А я, Кирюш, к семнадцати была достойным воином. И вызов приняли мы.

Невольно вспомнила свой бой с папандром… и осознала, что у мамы с дядей тоже и шанса не было. Совсем. Грустно.

– Это был удивительный бой, – прошептала мама. – Киара и Киран, как две тени, против самого хассара. Бой, на который собралось так много воинов, что сражение перенесли в Шоданар. И мама была с нами. Мама, которая пошла на нарушение закона, чтобы Киран раньше времени прошел процедуру принятия… – Судорожный вздох и едва слышное: – Но мы проиграли. Агарн оказался слишком быстр, слишком силен. Я успела нанести лишь два удара прежде, чем он блокировал мои руки…

А я вспомнила, как тот же фокус папашка проделал со мной, и невольно поежилась. Даже мне тогда было крайне неприятно вдруг оказаться беспомощной, но я и представить не могу, что чувствовала мама, лишившись рук в момент боя.