Право вернуться

— На выход, ублюдки! — раздался голос тюремщика, и через несколько минут мы с Чаком увидели подопечных. Бандиты были закованы в кандалы, но это нас не сильно обрадовало.

Мерный лязг цепей, хмурые взгляды и всклокоченные волосы. Поверьте мне на слово — не самый приятный вид. Шериф дал слово, и они пойдут на каторгу. Я предпочел бы видеть этих парней на виселице, но кто меня спрашивает о моих желаниях?

— Распишитесь вот здесь, сэр! — Тюремщик, устроившийся за высокой конторкой, подал листок и ручку с обгрызенным кончиком. Я обмакнул перо в замызганную чернильницу и вывел какую-то закорючку. Охранник посмотрел и удовлетворенно кивнул:

— Теперь, мистер Талицкий, это ваша головная боль. До самого Брикстоуна!

— Да уж, приятель… Иначе не скажешь…

Парни простуженно кашляли, проклинали погоду и поглядывали на меня и Чака. Повинуясь приказу, они пошли по направлению к пристани, где нас уже поджидали Брэдли и Палмер. Прохожие с интересом разглядывали заключенных, а уличные мальчишки радостно свистели вслед и проводили нашу процессию до самой пристани. До парохода добрались без проблем. Шериф, стоявший неподалеку от трапа, морщился и тихо ругался, проклиная и Ривертаун, и Брикстоун, и даже матушку губернатора, которую, судя по его словам, любил незатейливо, но искренне.

— Что-то мне подсказывает, Алекс, что поплывем мы весело, — сказал Чак и кивнул на пассажиров, собравшихся на пристани. Там как раз прохаживался Стив. Он оттеснил трех парней в сторону и начал что-то выяснять.

— Ты думаешь, кто-то попытается освободить этих идиотов?

— Кто знает, что нас ждет завтра?.. — философски заметил Чак и пожал плечами.

Над Ривертауном разнесся протяжный пароходный гудок. Последний в этом году. Мы немного поскучали, а потом отвели заключенных в каюту третьего класса и пристегнули к койкам. В коридоре уже стоял Стив с винчестером наперевес. Чак, как всегда, горестно вздохнул и взял дробовик. Марка Брэдли я нашел на верхней палубе. Он курил, смотрел на берег и морщился. Неподалеку крутился губернский советник.

— Удачи, шериф!

— Спасибо, Алекс. Смотри, не проспи банк!

— Все будет хорошо, сэр!

Когда пароход ушел, я еще немного постоял на пристани, перехватил несколько ухмылок и пошел домой. До вечера было не так уж много времени, так что расслабляться не стоило.

Осенние вечера в Ривертауне скучны и очень незатейливы. Народ быстро исчезает с улиц, и город затихает. Лавки закрываются в шесть, а бармены уже в девять начинают подметать свои пустые заведения и подсчитывать скромную дневную выручку. Осень, господа… Осень!

Успел зайти в банк и поговорить с управляющим. Да, он тоже был на взводе. Суетился, крутил в руках карандаш и заглядывал мне в глаза:

— Вы уверены, мистер Талицкий, что ваш план сработает?

— Уверен. Особенно если вы не расскажете о нем мэру.

— Разумеется! Ни единым словом!

— Вы подготовили комнату?

— Все, как мы и договаривались!

— Прекрасно. — Я даже улыбнулся, чтобы как-то подбодрить этого до смерти испуганного француза. — Кто останется в банке на ночь?

— Я сам. Не могу доверить такое ответственное дело кому-нибудь из служащих.

— Ваше право. Тогда запасайтесь холодным ужином и картами. Только без спиртного.

— Картами? — Он как-то по-птичьи наклонил голову и уставился на меня. — Зачем?

— Вы что, собираетесь просто сидеть и скучать? Так хоть в карты поиграем.

— Да-да… конечно.

Уже собрался уходить, как почувствовал легкий запах духов, витавший в кабинете. Как бы много я ни курил, но обоняние у меня хорошее. Прямо как у голодной собаки, которая сидит на пороге колбасной лавки и прикидывает свои шансы на бесплатный кусок кровяной колбасы.

— Извините, мистер Жаккар…

— Что-то не так?

— У вас была посетительница?

— Простите? — Он удивленно и даже слегка возмущенно дернул бровью.

Да, пожалуй, я не прав. Нельзя так прямолинейно. Здесь за такой вопрос можно и по уху схлопотать.

— Пьер, вы уж извините меня за этот бестактный вопрос, но запах очень приятный. Дело в том, что Палмер хотел сделать подарок своей подружке и спрашивал у меня совета, но вот в чем беда — я ни черта не смыслю в этих вещах. Вы меня понимаете?

Он немного смягчился, просветлел лицом и объяснил:

— Заходила моя племянница. Последнее время я весь издергался, и вот, Катрин старается меня как-то поддержать. Если вы хотите, то узнаю название ее туалетной воды.

— Если это вас не затруднит…

— Нет, что вы, Алекс! Разумеется, не трудно!

— Благодарю! Tres gentil de votre part.[6]

— Вы говорите по-французски?

— Немного.

— Как это мило, Алекс! — Он расплылся в широкой улыбке.

— Давайте вернемся к нашим делам?

— Да, конечно. — Пьер моментально стал серьезным и кивнул.

— Надеюсь, вы не проговорились племяннице о наших планах на ближайшие дни?

— Боже упаси! Она бы не заснула всю ночь! — Он даже руками всплеснул. — Катрин — очень впечатлительная девушка. Это было бы слишком жестоко с моей стороны.

— Ну и прекрасно, — улыбнулся я. — До вечера!