ПРАВО ВЫБОРА

Деформация личности не прошла бесследно — многие «проснувшиеся» навыки и знания требовали освоения, подспудно нагнетая давление на психику и затрудняя концентрацию внимания во время оперирования Стихиями. Наследство брата оказалось обширным и довольно богатым, мне достались плоды его трудов в разных областях жизни. Плоды трудов и…увлечения, одним из которых была страсть к электронике.

Вооружившись распакованным «техническим» планшетом, подключённым к моему смартфону, перекачал необходимые установочные пакеты и в считанные секунды «обвалил» его операционную систему. Пробудившееся во мне дитя современности отлично разбиралось в необходимых тонкостях и, когда на дисплее планшета замерцали бегущие строчки, не растерялось и взяло ситуацию в свои руки. Отложив в сторону перезагруженное устройство, я полностью сосредоточился над грядущей настройкой, на скорую руку внося изменения и дописывая небольшой патч на японскую «операционку». Подсознание открыто завладело управлением моих тела и мозга, полностью погрузившись в медитативную отрешённость. Испытав смутное ощущение нехватки невольно сконцентрировал на нём часть внимания и сразу же уловил чёткий узнаваемый образ. Изящный в своей простоте стилус крутанулся меж пальцев и, перехваченный на манер кисти для каллиграфии, на мгновение завис в воздухе над графическим ковриком и серией размашистых росчерков вписал новую строку кода.

— Хах! Интересно, а дедушке бы понравилась концепция каллиграфического программирования? — отрывистые размышления полушёпотом входили в привычку, — Это вам не древние трактаты годами напролёт переписывать!

— Сравнивать постижение совершенства построения символов с вашими забавами? Не смеши меня, мальчишка! — с насмешкой в голосе произнёс Хаттори Хандзо и проявился в реальном мире. Складки чёрного шёлка, шитого золотом и серебром, аккуратная белая борода, угловатые и густые брови пепельно-серого оттенка, блестящие живые глаза, на дне которых лениво плескалась Бездна…

— Ты делаешь успехи, — признал он, блуждая в хаосе моего кабинета как в лабиринте. Его образ был настолько неподдельным и естественным, что казалось — мой предок вернулся в этот мир во плоти, а не духовной проекцией. — Самостоятельность и временную независимость от влияния сильных мира сего ты себе обеспечил. Ненадолго, однако можно многое успеть, если не тратить время попусту. Утром изучаем теорию, вечером воплощаем практику. Обучение начинается завтра. Возражения?

— Всего один вопрос: врачи говорят, что мои энергоканалы…

— Ваши врачи достигли невероятных высот в своём искусстве, и я уважительно склоняю голову перед достижениями современных Целителей и всей медициной в целом. При всех её недостатках, среди коих значится утрата сокровенных древних знаний. Изучением того как одно из них способно излечивать последствия истощения и перегорания энергоканалов мы и займёмся. Сейчас же! Ну-ка встать. И не шевелись!

— Но…

— Заткнулся и сделал как я сказал! — прорычал дедушка и хлопнул в ладоши, сформировав из своей энергии с десяток игл — длинных и тонких, антрацитово-чёрных и золотистых. Они повисли в воздухе, хищно устремив на меня острия с пляшущими на кончиках блескучими искрами.

— Дедушка, я боюсь иголок! Даже энергетических! — протестующе выпалив эту позорную фразу, покраснел до кончиков ушей, однако наличие постыдного детского страха это не отменило. — Ну пожалуйста…!

Дух самурая многообещающе улыбнулся и…

— Неееет! Ну пожалуйста…! Ай! Больно!

Глава 16 Стремление к власти

В стремлении к неравенству люди не знают себе равных. За минувшие тысячелетия изменились лишь внешние атрибуты, но желания так и остались прежними. Одни жаждут возвыситься, иные не менее страстно готовы подчиняться, признав над собой чужую волю и право повелевать. Сила, власть, уважение, богатство, страх и жестокость — утвердившийся на этих столпах миропорядок устойчив и неизменен. Он милостиво дозволяет несогласным бороться с собой, выступать за равенство, проповедовать и привлекать к себе новых сторонников. Ему не страшны угрозы тех, кто отделяет себя от всего остального человечества и в сердцах искренне полагает себя лучше, умнее и просвещённее остальных, погрязших во тьме невежества. В конце концов даже они всего лишь льют воду на неустанно вращающееся колесо миропорядка.

А самые верные последователи неравенства, возвысившись над большинством и достигнув желаемого, возжелали постоянства и безопасности, породив табу, традиции, законы и иерархии.

Но каждый запрет невольно выполняет обратную функцию — вызывает желание нарушить и изменить сложившийся порядок в свою пользу…