Право защищать

Сейнал с тревогой проследил глазами за вновь улетевшей в угол Эрой, прекрасно понимая, что любого нормального человека такой удар как минимум отправил бы на больничную койку, облегчённо вздохнул, когда она, едва коснувшись пола, снова вскочила на ноги, и только тогда задумался над смыслом сказанного её величеством. В следующий момент он почувствовал, как холодок, не имеющий никакого отношения к системе вентиляции дворца, острыми, зазубренными колючками пробежал у него по спине. Его профессиональное воображение за секунды нарисовало ему жизнь существа, вынужденного находиться в атмосфере постоянного страха и порождённого им недоверия. Подобная картина заставила юношу по-другому взглянуть на многие странности Императрицы. Он внезапно с ужасом осознал, что его собственные проблемы с семьёй и связанные с ними отрицательные эмоции не идут ни в какое сравнение с тем, что приходится испытывать женщине, которая практически от всех людей видит и не только видит (если верить рассказам Киирна, Эфа в буквальном смысле слова ощущает эмоциональное состояние окружающих её разумных созданий) исключительно недружественные чувства…

– Хотя желание с-с-сделать пакос-с-сть человеку, с-с-спланировавшему это долгое и нудное мероприятие, тоже имело мес-с-сто! – ворвался в сознание Сейнала насмешливый, полный иронии голос Императрицы, мгновенно разрушив сложившийся у него мрачный образ. Слишком уж не вязался этот уверенный, слегка беспечный тон с возникшим у него представлением о многолетнем страдании женщины, вынужденной жить среди всеобщего неприятия.

Юноша выругал себя за излишнюю впечатлительность и склонность драматизировать происходящее и, растянувшись на мягких матах во весь рост, рассудительно заметил:

– Это тоже достаточно веская причина, уж я-то знаю. Самому не раз хотелось выкинуть что-нибудь эдакое, но обычно я предпочитал не рисковать. Нотации моего отца о достойном поведении с успехом превосходят любые, даже самые нудные и скучные мероприятия. Так что из двух зол я обычно выбирал меньшее.

– Подход ис-с-стинного политика и разумного человека. – Эра, видимо, решив, что на сегодня ей повреждений хватит, сунула меч в ножны и присела рядом с ним, вытянув ноги. – К с-с-сожалению, нам до подобного отношения к жизни ещё далеко. Да и врождённая мс-с-стительнос-с-сть не позволяет проявить благоразумие.

– Это фамильное, так что ничего не поделаешь. – Императрица неодобрительно покачала головой, выражая своё неудовольствие ленью дочери, и перешла к индивидуальным тренировкам, попутно решив, видимо, провести небольшое совещание. – Кс-с-стати, о фамилии и прочих с-с-семейных делах. Я с-с-сегодня нес-с-сколько раз с-с-слышала довольно инте-рес-с-сные выс-с-сказывания некоторых не внушающих доверия предс-с-ставителей мес-с-стной арис-с-стократии о том, что женихом Эры должен был с-с-стать другой человек. С-с-сейнал, ты что-нибудь знаешь об этом?

Юноша вздохнул, ему категорически не хотелось обсуждать эту тему, но уж если Эфа услышала что-либо, её интересующее, то не успокоится, пока не выяснит всё досконально. Эту особенность её величества он заметил давно и прекрасно понимал, что лучше самому предоставить ей необходимую информацию, чем ждать, пока она начнёт изыскивать нужные сведения самостоятельно. Меньше будет разрушительных последствий.

– Дело в том, что многие представители семей Великой тысячи, поддерживающие мою мачеху, настаивали на том, чтобы в качестве потенциального жениха для Эры был отправлен мой младший брат, сын Тейры, аргументируя это тем, что, во-первых, он близок ей по возрасту, а во-вторых, более чистого происхождения, чем я и Лерс с Элисаром. Ведь наша мать была из не слишком уважаемой и, скажем так, не очень древней семьи, таким образом, по их мнению, Джарилл в гораздо большей степени заслуживал трона Империи. Подобные требования высказывались даже после того, как стало известно, что остальные претенденты на руку принцессы уже взрослые люди и десятилетний ребёнок, предложенный в качестве жениха, будет выглядеть на их фоне, мягко говоря, странно.

Сейнал запнулся, не зная, как пересказать циркулирующие по дворцу сплетни и слухи, чтобы не обидеть Императрицу голословными обвинениями и подозрениями в не совсем честной игре. В конце концов он подобрал, как ему казалось, подходящие слова, проклиная про себя своё упрямство, из-за которого он в своё время отказался учиться на дипломата, а предпочёл стезю экономиста. Сейчас дипломатическая подготовка ему очень пригодилась бы.