Право жить (сборник)

Сначала Збанацкий хотел запрограммировать его и использовать как носителя информации и собственного телохранителя. Потом передумал. Штыба не интересовался делами начальника, выполнял все его поручения быстро и точно, несмотря на лёгкий характер, и не нуждался в кодировании. Кем на самом деле был Президент Европейского Олимпийского Комитета, как уже говорилось, он не знал. Мало того, Вацек даже не задумывался, зачем президенту ЕОК собственная база на спутнике Урана, лежащем вне интересов земных исследователей.

Збанацкий, находясь в дурном расположении духа, вышел из камеры метро базы (на всех её уровнях поддерживалась сила тяготения на пять процентов ниже земной) и направился в зал визинга. Вид Урана, заполняющего собой чуть ли не половину небосвода, действовал на него успокаивающе.

Штыба, энергично размахивающий руками, доложил ему о состоянии дежурных систем базы, хотел было спросить, куда они переезжают и чем это вызвано, однако глянул на явно не расположенного к общению босса и отстал.

Пропустив Збанацкого с витсом охраны, дверь в зал визинга тихо сгустилась, отгородив зал от коридора.

В коридор вылилась откуда-то волна холода.

И тотчас же кто-то деликатно постучал пальцем по плечу Вацека.

Полковник федеральной службы охраны «ви ай пи», размышляющий, что ему делать дальше, стремительно обернулся.

На него смотрели двое: молодой человек, смутно кого-то напоминающий, с открытым дружелюбным лицом, и высокий, жилистый, строгий мужчина неопределенного возраста с абсолютно голым, костистым, блестящим черепом. Одеты были оба в уники необычного вида, у молодого на плече турель с «глюком», его спутник не вооружен, но очень опасен, судя по его ледяному предупреждающему взгляду.

— Полковник Вацек Штыба, — сказал молодой приятным баритоном. — Служба VIP-охраны Спорткомитета. Так?

— Кто вы? — хрипло выговорил Штыба, понимая, что у него нет ни малейшего шанса взять ситуацию под контроль.

— Мы из службы внутренних расследований, — без выражения проговорил безволосый. — Метро блокировано, ваши люди обезврежены, сопротивляться нет смысла. Сдайте оружие.

Дверь в зал визинга вдруг выдулась пузырем, крякнула как живое существо, налилась «жидким» оранжевым свечением и стекла на пол пузырящейся лужицей.

Все посмотрели на неё: гости — внимательно, Штыба — с открытым ртом.

— Зайдите, — сказал безволосый. — Только не вмешивайтесь. Любое ваше действие будет расценено как попытка помешать представителям власти.

Полковник бросился в зал.

Он увидел замершие друг против друга фигуры: босс, разведя руки в стороны, будто собирался взмахнуть ими как крыльями и взлететь, смотрел на милую девушку в блестящем платьице, открывающем стройные ножки. Она улыбалась. А вокруг них вились струи огня, очерчивая восьмёрку — символ бесконечности!

— Тебе… не справиться… со мной! — проскрежетал Збанацкий. — Я… влияю… на все… процессы… в Системе…

— Ошибаетесь, господин чиновник спорта, — покачала пальчиком девушка. — С этого момента порядок в Солнечной системе будет контролировать боевой робот гиперптеридов.

— Кто… это… такой?

— Я! — весело упёрлась в бока кулаками незнакомка. — Вас это не устраивает?

— Я… вызвал… Хозяина…

— Врёте! — махнула рукой девушка. — Не вызвали. Не решились. Поэтому о вашем провале он не узнает.

— «Огнетушитель» запущен… и скоро будет в Системе…

— Мы его встретим. Однако пора заканчивать приятную беседу. Что вы можете сказать в своё оправдание? Предупреждаю: каждое ваше слово записывается.

— Я… вас… уничтожу!

— Попробуйте.

Збанацкий не сделал ни одного движения, но в стенах зала открылись невидимые до этого момента амбразуры, и помещение перечеркнули свистящие лучи аннигиляторов, породившие цепочки ядерных микровзрывов. Они скрестились на фигуре девушки…

Вацек Штыба опомнился, турель на его плече развернулась, и «универсал» послал в цель веер смертоносных плазменных «пуль».

Костюм Збанацкого отразил очередь, но все-таки два-три прозрачных плазменных язычка коснулись его шеи, и Президент Олимпийского Комитета, схватившись за горло, шатнулся, захрипел, перебрал ногами и завалился на спину. Дёрнулся несколько раз, руки его ослабли, и он затих.

Стрельба прекратилась.

Клубы пламени опали, по залу разбежались дымные струи, свились в спирали у стен.

Лам-ка, принявший облик девушки, с виду не получивший никаких повреждений, развёл руками.

— Прошу прощения, джентльмены, я хотел только…

— Ты ни в чем не виноват, — сказал Артём Ромашин хмуро.

— Не надо было в него стрелять, — недовольно сказал Селим фон Хорст. — Он бы нам ещё пригодился.

— Нелюдь! — выдохнул Штыба. — Если бы я знал раньше…

— Нарубил бы дров.

— Он… служил… Дьяволу!

— Не он один, к сожалению. Лам-ка, дружище, я надеюсь, ты успел выявить его связи?

— На него работают почти полсотни чиновников в высших эшелонах власти. Можем всех их захватить и допросить.

— Это работа для ребят Вани Славина, — качнул головой фон Хорст. — Пусть начинают разматывать этот узел. У нас же свои задачи.

— Поделишься? — поднял бровь Артём.