Правофланговые Комсомола

— Хорошо, — согласился Сипко и тут же возразил: — Твон подрывники взорвут дорогу, а немцы через неделю опять ее восстановят. Этого мало. По-моему, надо оставить паровозы без воды.

— Мои хлопцы смогут взорвать водокачку, — сказал Сакамаркин.

— Нет, — Сипко взглянул на Фрузу. — Эту операцию должны провернуть ее ребята. Сумеете выполнить?

Фруза задумалась:

— Дело сложное. Надо все взвесить. — Верно, — согласился Сипко.

Они еще долго сидели за столом, обсуждая план операции, и пришли к окончательному решению, что выполнить его сможет Азолина Нина, которая, как вспомнила Фруза, время от времени ходит на станцию, и иногда по делам службы ей приходится быть около водокачки.

— Добро, — сказал Сипко. — На этом варианте и остановимся. Смогут, комбриг, твои минеры смастерить компактную мину?

— Сделают, они у меня по этой части академики.

— Пусть зальют снаружи мину пчелиным воском и мелким антрацитом закамуфлируют ее под брикет каменного угля. — Сипко повернулся к Фрузе. — Мину передашь Азолиной лично, и пусть она подбросит ее в каменный уголь поближе к башне.

А в это время в поселке Оболь один из местных жителей, Гречухин, был вызван к начальнику полиции Экерту.

— Садитесь! — Экерт указал Гречухину на стул.

— Слушаю вас, господин начальник.

Он сел напротив, заложил ладони рук между коленями и всем корпусом подался вперед, как пес на поводке.

— Сегодня ты подожжешь склад.

— Как?

— Садись! В час ночи ты обольешь стену пакгауза бензином. Чиркнешь спичкой…

— Пришлепнут, господин начальник,

— Молчи. Охрана предупреждена. Тебя только схватят, отвезут в тюрьму, и все…

— А дальше?

— Ты посидишь несколько дней. А потом тебя выкинут — и все…

— А еще что?

— Найдешь тех, кто взрывает составы. Войдешь к ним в доверие. Ухватишься за ниточку и всех до одного вытянешь. Понял?

Гречухин вскочил со стула и уставился в суровое и опухшее лицо начальника полиции.

— Сделаю, господин начальник.

Фруза шла в деревню Зуи. В руках она несла бидон, в котором на дне лежали завернутые в клеенку мины.

В деревне ее неожиданно остановили пьяные полицаи. Потянулись к бидону, решив, что там самогон. Фруза отступила в сторону, но полицаи подскочили к ней и уже старались вырвать бидон из рук. На крыльце ближнего дома стоял немецкий офицер, Фруза позвала его. Офицер крикнул:

— Что там?

— Пан офицер, я несу на кухню для ваших солдат молоко. А эти двое хотят отнять.

Офицер взял из рук Фрузы бидон, приподнял крышку. Бидон до самого верха был наполнен молоком.

— Молоко. Гут! Неси, — сказал офицер, а на полицаев гаркнул:

— Пошел вон, швайн!

Линия железной дороги проходила по самому краю Оболи. За переездом тянулись поля льна и гороха. А совсем недалеко, за амбарами, протекала неширокая река.

Здесь и договорилась Зина встретиться с Фрузой. Она захватила с собой кружки, удочки и пришла на условленное место. Выбрав тихий песчаный откос около камышей, Зина разделась и вошла в реку.

Из воды она вышла только тогда, когда заметила вдалеке идущую по берегу Фрузу. Зина надела платье, обулась. Подошла Фруза.

— И была тебе охота в холодной воде купаться?

— Да она совсем не холодная, — возразила Зина. — Вода — прелесть!

— Куда там… Прелесть! — сосредоточенно думая о чем-то другом, возразила Фруза. — Ну что, попробуем на кружки?

— Давай.

Они сели в тяжелую просмоленную лодку с плоским дном, отчалили от берега. Лодка шла к чистому затону. Пока Зина гребла, Фруза хватала пескарей из банки, насаживала на тройники и, опустив их в реку, проворно разматывала леску.

За поселком протяжно и нервно просвистел паровоз. Он тянул сплошь увешанный ветками берез и елей состав на подъем.

— Замаскированный, — сказала Зина.

— А ты как думала…

Состав скрылся за переездом. И вдруг оглушительный взрыв колыхнул воздух. Столб огня и дыма взметнулся высоко вверх. Потом медленно осел и черным облаком стал расползаться по земле во все стороны.

— Сработала! — сказала Фруза. — Молодцы ребята! Около лодки из-под кружка плеснулась вода. Зина взглянула вниз — по правому борту приструнилась леска.

— Фруза, смотри… перевертка. Тяни скорей!

Рыба металась из стороны в сторону, но Фруза спокойно подтянула ее к борту, а затем быстрым, ловким движением перекинула в лодку.

— На сегодня хватит, — сказала она, собирая кружки. Прощаясь, она передала Зине банку и предупредила:

— Аккуратно только. С собой возьми половину. Поможет тебе тетя Ира. Запомни: очень сильное отравляющее вещество.

— Откуда это?

— Из леса. Кстати, если случится что — уходи к Маркиямову.

Ночь. Стужа и ветер.

Гудят провода. Паровозный дым стелется по земле, он ест глаза, першит в горле угольной гарью.

Парень в темной замасленной спецовке прошел вдоль состава, обстучал колеса и огляделся. Под ватником у него лежали небольшие мины. Часовые механизмы были заведены на восемь утра. Парень наклонился над коробкой буксы, открыл ее. Сзади раздался отрывистый, охрипший голос немецкого часового:

— Эй, русс, гебен зи мир битте фойер! Парень вздрогнул и быстро выпрямился.

— Прикурить дать? — переспросил он. — Можно. Он чиркнул спичкой. Часовой прикурил и ушел за другие составы.