Правонарушительницы. Женская преступность и криминология в России (1880-1930)

Поскольку на раннем этапе криминологические организации создавались при поддержке местных советов и органов власти, местно-региональная ориентация сужала сферу их деятельности. К 1925 году в кругах специалистов и чиновников, работавших в сфере преступности, сформировалась потребность создания центрального криминологического института, который стал бы руководящим и направляющим органом для исследований преступности по всему Советскому Союзу, а также внедрял бы более «советский» подход к изучению преступности. Успех местных криминологических кабинетов, видимо, пробудил стремление к тому, чтобы такие же специалисты работали и в центре, создавая собственные криминологические органы. Кроме того, интерес к созданию центральной криминологической организации отражал нараставшее стремление режима, проявившееся уже в середине 1920-х годов, внедрять жесткий государственный контроль во все аспекты общественной жизни; учитывалась также и практическая потребность в осуществлении профессиональной экспертизы для судов.

Сторонники этой идеи утверждали, что центральная криминологическая организация объединит все исследования преступности, собрав в одно целое работу по исследованию динамики преступности по всему Советскому Союзу. Такой организации удобнее будет проводить разносторонние исследования преступности во всех ее проявлениях [Ширвиндт 1958: 140]. Более того, сторонники этой идеи считали, что если криминологические исследования будут сосредоточены в одной центральной организации, криминология получит статус научной дисциплины, пользующейся государственной поддержкой, – и будет считаться идеологически благонадежной. Впрочем, тогда изучение преступлений будет поставлено под контроль и надзор государства, что в итоге ограничит свободу криминологов и их возможности изучать и применять в своей работе разнообразные методологии и подходы.

Создание в 1925 году Государственного института по изучению преступности и преступника стало высшей точкой профессионализации криминологии в ранний период существования Советской России; этот шаг отражал усилившееся стремление большевиков к централизации власти. Он легитимизировал изучение преступности и устанавливал иерархическую структуру, в рамках которой деятельность, проводимая в Москве, помещалась на ее вершину: Институт становился самым важным и самым «советским» криминологическим учреждением. Воплощая в себе саму суть советских криминологических исследований, Государственный институт стал центром проведения систематических исследований преступности. При этом то, что он был организован под эгидой целого ряда комиссариатов, подразумевало, что он окажется под пристальным надзором государства и станет выполнять все причуды тех, кто оплачивает его деятельность. Помимо прочего, мультидисциплинарный характер криминологических исследований нашел отражение в самой организации Института, поскольку здесь поддерживали как социологические, так и биолого-психологические методы. И хотя такой мультидисциплинар-ный подход говорил о широкомасштабности соответствующей дисциплины – в том виде, в каком она существовала в то время, – он же заложил основу последующего разрушения криминологии внутри ее профессиональной структуры.

Создателями Государственного института в начале 1925 года стали Е. Г. Ширвиндт, руководитель Главного управления мест заключения, входившего в структуру НКВД, и Н. Н. Спасокукоцкий, глава тюремного медико-санитарного управления Наркомздрава, возможно, при содействии криминолога М. Н. Гернета[120]. И Ширвиндт, и Спасокукоцкий были своего рода посредниками между специалистами и чиновниками. Они принадлежали к верхнему слою государственной бюрократии, однако на свои посты были выдвинуты благодаря глубоким познаниям и интересу к пенологии. Они с самого начала замыслили Государственный институт как межведомственную организацию, которая занималась бы изучением всех аспектов преступлений и преступности, с использованием всевозможных подходов, от биологического – включая антропологический, психиатрический, психологический и биохимический – до социологического, с опорой на научные и практические знания, полученные усилиями самых разных народных комиссариатов, и ставила бы свои экспертные знания на службу различным советским организациям[121]. Более того, Ширвиндт подчеркивал, что Государственный институт будет способствовать «проникновению идей марксизма» в советскую юриспруденцию через подход к изучению преступлений с научной точки зрения и в общественно-экономическом ключе [Ширвиндт 1925]. К февралю 1925 года Ширвиндт и Спасокукоцкий заручились поддержкой своего начинания со стороны руководителей соответствующих комиссариатов, А. Г. Белобородова из НКВД и Н. А. Семашко из Наркомздрава[122].