Правоотношения и юридическая ответственность в сфере несостоятельности (банкротства)

Со времени издания Устава о торговой несостоятельности поднимался вопрос об издании нового конкурсного устава, который бы шел наравне с западноевропейским правом. Автором наиболее серьезного и интересного проекта был Н.А. Тур, бывший председатель Санкт-Петербургского коммерческого суда, на момент составления проекта являвшийся членом Консультации при Министерстве юстиции, а также членом Совета министров финансов, который хорошо знал иностранное конкурсное право. Данный проект содержал две части, касающиеся соответственно неторговой и торговой несостоятельности, и смешивал материальные и процессуальные нормы. Кроме этого, проект высказывал принципиально иное отношение к критерию несостоятельности[35]. В качестве основания несостоятельности была введена неплатежеспособность. Нормы проекта о возбуждении производства по делу о несостоятельности допускали инициативу должника, кредиторов и суда[36]. Устав ввел институт конкурсного попечителя, который совмещал функции присяжного попечителя и конкурсного управления. Он назначался судом при открытии несостоятельности. При этом кредиторы на собрании могли избрать другого попечителя. Суд мог утвердить нового попечителя или не утвердить. Само производство по делу о несостоятельности возбуждалось по заявлению должника, кредиторов или по инициативе суда. Собрание кредиторов проверяло заявляемые кредиторами претензии. Проект сохранял положение о том, что в некоторых случаях окончание конкурса не означает погашения оставшихся требований. В соответствии с положениями проекта кредиторы, не получившие полного удовлетворения, могли все без ограничения довзыскать по окончании конкурсного процесса[37].

В первые годы после революции конкурсные отношения не могли существовать. Рецепция отдельных положений института банкротства стала возможной после введения в 1921 г. новой экономической политики, когда возник свободный товарный оборот, и, следовательно, случаи неплатежа долгов стали распространенным явлением. Появилась необходимость в правовом регулировании указанных явлений. В Гражданском кодексе РСФСР, в составлении которого принимали участие дореволюционные профессора, были включены отдельные упоминания о несостоятельности. Указанные положения содержались в статьях о юридических лицах, об отношениях залога, займа, поручения. Следует согласиться с мнением М.В. Телюкиной о том, что в указанный период упоминание о возможности банкротства было, а самого понятия и механизма признания должников банкротами не существовало[38].

В указанных условиях вполне естественной выглядит ситуация, когда судебные органы сталкивались со случаями несостоятельности, применяли Устав 1832 г. и другие дореволюционные законодательные акты. Всё это, безусловно, вызывало определенное возмущение советских ученых: «Практика вступила на путь рецепции дореволюционных правил о несостоятельности и чуть не воскрешения сданного в архив истории конкурсного права»[39].

Поскольку вопрос о порядке рассмотрения дел о банкротстве в указанный период был весьма актуальным, 28 ноября 1927 г. декретом ВЦИК и СНК РСФСР Гражданский процессуальный кодекс был дополнен 37-й главой «О несостоятельности частных лиц, физических и юридических»[40].

Весьма интересны процессуальные решения, принятые законодателем по данной категории дел, а именно: в соответствии с нормами гл. 37 ГПК РСФСР:

а) дела о несостоятельности рассматривались в исковом порядке;

б) критерием банкротства была неоплатность;

в) срок для рассмотрения судами дел этой категории не должен был превышать один год[41].