Православие. Честный разговор

Мы почитаем Крест Христов, который Господь из орудия позорной казни превратил в чудодейственный знак победы над смертью, знак свободы, славы и самой жизни. Точно так же Он обращает нам на пользу многое из того, чего так боится мирской человек. Болезни укрепляют нас духовно. Страдания побуждают к живоносному покаянию и исправлению. Социальные катаклизмы заставляют задуматься о смысле бытия и переменить свою жизнь. Гонения на веру привели к победе Церкви, очистив ее и укрепив мученическим подвигом. Все, что вне Христа видится как зло и погибель, во Христе дает жизнь, и жизнь с избытком (Ин. 10: 10)! Зачем же мы иногда отчаиваемся, унываем, ропщем?! Господь ничего не посылает нам не для нашей же пользы, и если мы веруем в Него и идем за Ним, Он любое внешнее зло обратит нам во благо.

* * *

«Прилоги» – безумные, хульные, греховные мысли, внезапные и вроде бы беспричинные – посещали даже святых. Об этом много сказано в аскетической литературе. Враг рода человеческого не дремлет, обстреливая нас даже из глубин испорченной грехом души. Но совершенно неправильно отчаиваться, с этими «прилогами» сталкиваясь. Сколько раз приходилось слышать на исповеди: «Я знаю, меня Бог проклял, мне в церкви нечего делать!» Вот именно к такому настроению нас и подводят нечистые духи, посылая все эти дурные помыслы, ложные видения, греховные сны. Они – не повод для уныния. Наоборот, пусть они подвигают нас к покаянию, к молитве, к борьбе с грехом! И – к вере в помощь Божию, которая сильнее любых бесовских наваждений.

* * *

Нас часто спрашивают: почему православные пассивны в мирских делах? Спят? Ленятся? Иногда действительно спят и ленятся. Но дело не только в этом. У нас есть нечто гораздо более важное, гораздо более привлекательное, гораздо более «настоящее», чем все мирские дела с их гонками и достижениями. Это радость молитвы, это счастье богослужения, это мир Христов, которого мир дать не может и которого никто у нас не отнимет. Это любовь Божия, от которой, по слову апостола, никому нас не разлучить. «Мир сей» просто не понимает, не может понять: все, что мешает нам жить этой единственно подлинной жизнью, не может увлечь нас настолько, чтобы мы посвящали мирским делам лучшее время. Так влюбленный забывает обо многом происходящем вокруг него. Так и настоящие христиане живут «единым на потребу».

«У меня Бог в душе…» Очень популярное суждение среди тех, кто избегает Церкви, не хочет прислушиваться к евангельским заповедям, не желает отказаться от греховных привычек. Только вот что это за «бог» такой? Не похож ли он на игрушку-тамагочи, которая многого не требует и которую по настроению можно включить или выключить?

Как правило, такой «бог» отлично приспосабливается к твоим грехам, не будит совесть, а то и помогает ее усыпить. Этот «бог» – удобная выдумка. И пока человек не встретит настоящего Бога, а встретить Его можно только в созданной Им Церкви, он так и будет вести диалог с придуманной им игрушкой, то есть с самим собой, со своим греховным «я». И если так будет до конца жизни, то иллюзии развеются только на Суде, у престола Истинного Бога.

Замечательно высказался о модной «вере в душе» иеромонах Даниил (Плотников): «Это суждение так же бессмысленно, как если бы и любовь была только в душе. Ведь простой переписки недостаточно для того, чтобы создать семью. Вера, как и любовь, должна быть еще и в теле. Это значит, что от верующего требуется участие в литургической жизни Церкви».

Апостол Павел пишет о чудесном явлении: Знаю о таком человеке (только не знаю – в теле или вне тела: Бог знает), что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать (2 Кор. 12: 3–4). И это пишет великий тайновидец! Между прочим, сейчас появилось множество людей, которые уверенно, в подробностях описывают различные явления и даже сны, «открывая» людям «тайны» иного мира. Но не глупость ли и не дерзость – пытаться описать человеческими словами то, что апостол счел неописуемым? Не зашел ли в тупик католический Запад, стремясь вербализовать или описать при помощи человеческих эмоций надмирные реалии?

И не слишком ли мы ему в этом начали подражать?

Вспомним об апофатическом пути православного богословия. Задумаемся: не достаточно ли нам лишь намека, мимолетного благовония, невербального резонанса в нашей по образу Божию созданной душе для того, чтобы уловить дыхание Неба? Если кто услышит глас Божий таким образом – пусть благодарит Его. Но не стоит, наверное, пытаться сразу принизить это ощущение при помощи человеческих понятий и образов. Ведь неизреченные Небесные слова «человеку нельзя пересказать»… И сейчас мы можем видеть лучший мир только как бы сквозь тусклое стекло, гадательно. Лишь в иной жизни, увидев его лицем к лицу (1 Кор. 13: 12), мы сможем понять, как были нелепы, если пытались выразить невыразимое.

* * *