Православие и буддизм. Осмысление буддизма в трудах православных авторов XIX-XX вв.

В том, что касается нравственного учения буддизма, святитель Николай уделяет внимание отношению к любви: «До Христа мир не знал любви… Будда выдал свою теорию о ненужности и вредности любви и силился вырвать и самые ростки любви к чему бы то ни было и к кому бы то ни было на небе и на земле. Согласно ему, пока человек будет связан любовью будь то к людям, к богам или к твари, до тех пор душа его должна будет вновь появляться в разных телах. А когда человек иссушит сам корень любви в сердце своем, тогда он больше не будет рождаться, а перейдет в нирвану, в небытие, в ничто. Это единственное счастье, по учению Гаутамы Будды. Разве тебя не охватывает ужас, Феодул, от этого несчастья, называемого индийским учителем счастьем?» (Ф., С. 238).

Характеризуя буддизм в целом, автор говорит: «Учение Будды только углубляет и продлевает человеческую печаль… Будда назвал свое учение – Путь, ибо он проповедовал путь, а не цель, бесцельный путь в бесцельное ничто»92.

Рассуждения святого Николая (Велимировича) о буддизме, как и в целом об индийской религиозной мысли, стали во многом определяющими для Сербской Православной Церкви, где даже название апологетического сборника, посвященного христианской оценке различных восточных учений, – «Стаклене очи Индије», – было взято из его книги. На рубеже ХХ-ХХI веков обе книги – «Феодул» и «Индийские письма» были переведены на русский и с интересом встречены церковной аудиторией, особенно первая из них. Ссылки на эти работы в трудах современных русскоязычных авторов, их обсуждение в интернете, показывает, что не только для Сербской, но и для Русской Православной Церкви оказалось востребовано наследие святого Николая, помогающее сформировать отношение к буддизму.

Другие сербские авторы

Крупный сербский богослов преподобный Иустин (Попович) (1894–1979) не писал какого-либо специального сочинения о буддизме, однако несколько раз упоминает в своих трудах. Он определяет буддизм как «религию отчаяния», поскольку она «всякое явление пропускает сквозь призму отчаяния»93.

Относительно темы сходства и различия между буддизмом и христианством уместно привести слова прп. Иустин о том, что «христианские воззрения в известной мере существовали и до Христа. Некоторые христианские моральные принципы и догматические истины можно найти... в буддизме, некоторые в конфуцианстве. Но в них нельзя найти того, что является самым главным, того, что «едино на потребу». А это – Личность Богочеловека Христа. Ибо Она Своей вечной животворящей силой спасает человека от греха и смерти, перерождая его, исполняя его всем божественным совершенством»94.

Оригинальным можно признать сравнение буддизма и христианства в перспективе проблемы смерти. По его мысли «действительную ценность всякой науки, всякой философии, всякой религии, всякой культуры можно найти, прочитав их в контексте смерти… Поставьте проблему смерти перед любой нехристианской религией. Все они мучаются ею; решая ее, они или обходят ее стороной, или отрицают, или перескакивают через нее. Точнее всех из них брахманизм и буддизм… [Но] Буддизм – совершеннолетие отчаяния. Это не только философия, но и религия пессимизма. Тайна небытия приятнее, чем горькая-прегорькая тайна бытия. Смерть – это освобождение от оков этого страшного чудовища, что зовется миром. За смертью следует блаженство в нирване. Так буддизм не решает, а перескакивает проблему смерти; не побеждает смерть, а бессильно проклинает. Сходным образом и другие религии представляют собою не что иное, как банкротство перед проблемой смерти», которую, по мысли прп. Иустина, полностью решает только Христос95.

Автор пишет: «Смерть – верховное зло, которое синтезирует все зло… высшая трагедия, в которой собраны все трагедии… человеку суждено жить в мельнице смерти, наблюдая, как она немилосердно размалывает человека за человеком, поколение за поколением, и ощущая, как она и его постепенно мелет, пока не размелет совсем… человеку невозможно победить смерть.

Но то, что невозможно человеку, оказалось возможным Богочеловеку. Да, Богочеловек победил смерть. Чем? Воскресением Своим. И этою победою решил проклятую проблему смерти; решил ее не теоретически, не абстрактно, не априорно, а самим событием, историческим фактом воскресения Своего из мертвых»96.

Работа сербского апологета Владимира Димитриевича «Является ли тибетский буддизм «христианством без Христа»?»97 направлена против тех комплиментарных представлений о буддизме, которые распространяют «ревностные пропагандисты дальневосточной мистики» на Западе и, в том числе, в Сербии.