Православие и корейцы

В виду всего вышеизложенного, казалось бы, является делом первостепенной важности немедленная присылка в Сеул православного священника и принадлежностей временной церкви, в приискании для которой временного помещения вряд ли встретило бы затруднение. Что же касается постоянного православного храма, то я убеждаюсь, что если бы было признано возможным образовать общество для сбора пожертвований для сооружения храма в Сеуле, то прилив таковых из России в непродолжительном времени позволил бы приступить к святому делу построения православного храма»[9].

Два приведенных доклада оказали свое действие на высшие сферы Петербурга и дошли до сведения Св. Синода.

Синод, идя навстречу добрым пожеланиям верных чад своих, с Высочайшего[10] соизволения Государя Николая II благословил открыть в 1897 г. Православную Духовную Миссию в Сеуле, на общих для наших заграничных Миссий основаниях[11].

Цель Миссии – обслуживание духовных потребностей русских православных людей, проживающих в Корее, и по возможности насаждение св. Веры среди местного туземного языческого населения.

Для вновь учрежденной Миссии в том же 1897 г. был Высочайше утвержден штат служащих в составе трех человек: архимандрита, иеродиакона и псаломщика, с положенным от казны содержанием в 6 870 руб. в год. Из этой суммы причитается архимандриту – 3000, иеродиакону – 2000, псаломщику – 1500 и на наем сторожа и прислуги 370 руб. в год. Впоследствии, когда дело Миссии стало расширяться, к означенной сумме была доассигнована новая, дополнительная, специально для школ, учителей и катехизаторов в размере 3 300 руб. в год.

Таким образом, общий бюджет Миссии стал выражаться в сумме 10 170 руб. в год. Кредит отпускался Хозяйственным Управлением при Св. Синоде непосредственно по полугодиям, в виде перевода на один из местных банков. В таком виде Миссия получала деньги до 1917 г. включительно, т. е. до начала революции в России или, вернее сказать, до захвата государственной власти коммунистами.

Единовременно с утверждением штата выдана была сумма на устройство и обзаведение зданий, а также собрана некая сумма от доброхотных даятелей; в общем, та и другая составили 33 152 руб. 20 коп. Само собой разумеется, что при таких скромных ресурсах нельзя было рассчитывать на сооружение приличного постоянного храма, на что пошло бы, по крайней мере, 30–40 тыс. руб. Поэтому мысль о постройке церкви с первого же раза была отложена на неопределенное время и выстроено было лишь то, чего требовала в данном случае самая насущная необходимость.

В административном отношении Миссия подчинена была сначала петербургскому Митрополиту (с 1897 по 1908 г.), а затем Владивостокскому Архиепископу (с 1908 по 1923 г.)[12] и, наконец, с 1923 г. поступила под руководство Японского Архипастыря[13], в ведении которого и находится в настоящее время[14].

Первый состав Миссии во главе с Архимандритом Амвросием

В первый состав Миссии вошли Архимандрит Амвросий[15], иеродиакон Николай (Алексеев)[16] и псаломщик А. В. Красин[17]. Означенные лица, получив назначение и заручившись всем необходимым для богослужения на чужбине, в начале 1898 г. отбыли к месту нового служения.

Ехали они с большими надеждами на «доброе будущее», пылая жаром ревности к просвещению язычников. Но, к несчастью, как раз к этому времени обстоятельства сложились так, что миссионеры, не успев достигнуть границ «земли обетованной», принуждены были в конце дороги остановиться и здесь сидеть у моря и ждать погоды в буквальном смысле этого слова.

Дело обстояло так: русский престиж, поднимавшийся до сего времени в Корее с неимоверною быстротою, вдруг стал с такою же поспешностью опускаться вниз, и вместо влияния русского в стране стало расти влияние японское[18]. Вследствие такой политической пертурбации, столь неожиданно происшедшей, когда власти корейские настроены были уже не в пользу русских, нашим путникам сразу был прегражден дальнейший путь.

В ожидании благих результатов от начавшейся переписки по данному случаю между Петербургом и Сеулом миссионеры временно приютились во Владивостоке, а потом, чтобы не тратить времени напрасно, перекочевали в Новокиевск[19], где и занялись изучением корейского языка среди местных старожилов корейцев (уссурийских), владеющих своею корейской и русской грамотой[20].

Проживая в Новокиевске, отец Амвросий иногда служил в одной из полковых церквей поселка[21] и здесь, пользуясь свободой слова, произносил громоподобные проповеди (на что он был большой мастер) с жаром ревности древнего пророка. В проповедях своих он обычно не щадил никого и ничего, бичевал всех, кто попадался ему на зубок, не исключая даже сильных мира сего. Особенно доставалось офицерам и чинам военного ведомства за их якобы беспечную и разгульную жизнь, позорящую, по его словам доброе русское имя среди инородцев окраины.