Православная церковь

В ответ на верноподданническую заботу церкви правительство в «Уложении о наказаниях» предусматривает целую систему карающих мер для отступников веры, вплоть до ссылки на каторгу. Ф. Энгельс точно подметил, что «русское правительство… у себя в стране не терпело никакой иной религии, кроме православной, и карало вероотступничество как преступление…»[70].

Русская православная церковь как могла выполняла отведенную ей миссию, освящая порядки сменявших друг друга общественных систем, основанных на насилии и угнетении. Так же охотно она пошла в услужение буржуазии.

«Всюду, где буржуазия, одолев феодальный и самодержавный строй, достигала господства… она неизменно ощущала нужду в поддержке и оправдании своего господства всеми теми средствами, какими пользовался и предшествующий ей эксплуататорский строй. В числе этих средств немаловажную роль., играла церковь и религия»[71].

«Будьте покорны…»

Выполняя определенные социальные функции, религия ставит целью подчинить своему безоговорочному влиянию человека, семью, общество в целом, контролировать мысли, чувства, стремления верующих, направлять усилия религиозного объединения, различных социальных институтов эксплуататорского государства на укрепление позиций правящих классов и духовенства.

В функциях религии, как в фокусе, отражаются многочисленные социальные взаимодействия и взаимосвязи как на уровне антагонистического общества, так и на уровне тех или иных групп, личности. При господствующем положении церкви в дореволюционной России функции религии приобрели значимость не только в рамках религиозного объединения, но и во внерелигиозной сфере.

Поскольку религия охватывает угнетенных и угнетателей, классы с прямо противоположными интересами, то, естественно, невозможно ожидать от них «вечного горения во имя Христа», у них не может быть единства взглядов и действий. «Отцы церкви», учитывая опыт, предусмотрели множество способов воздействия на аудиторию разного масштаба. Они настойчиво требуют покорности «силам небесным», начальствующим на земле и духовенству. В противном случае пускаются в ход многообразные способы защиты, причем не обязательно духовного порядка. И горе тем, кто посмеет сомневаться в вере или ослушается господ своих…

Сегодняшние теологи вопреки фактам истории твердят о том, что «религия, особенно христианская, равно как природная мораль, осуждает безусловно всякую несправедливость и неморальность… Христианская религия объявляет глубоко имморальной всякую попытку скрыть под предлогом религиозных мотивов притеснение и несправедливость».

Сказано, казалось бы, недвусмысленно. А на самом деле? В течение веков русская православная церковь именем Христа насаждала как раз несправедливость и благословляла аморальность. Церковь, а не отдельные служители культа, которых можно было бы обвинить в ошибках. Сознательно и планомерно, не ограничиваясь какими бы то ни было рамками, использовались «священное писание» и «предания святых отцов церкви» ради корыстных интересов духовенства и эксплуататорских классов. Ради этих же интересов духовные и земные власти в тесном единении осуществляли жандармские функции.

Духовенство, писал революционный демократ Н.Г. Чернышевский, «всегда служило по духу своих религиозных наставлений народу — слугою существующего порядка, предержащих властей».

Жестокая эксплуатация, притеснения со стороны господствующих классов и церковников не раз вызывали волнения феодальных и монастырских крестьян. И всегда церковь выступала против народа, а не на его стороне.

Вспомним крестьянские восстания под руководством Ивана Болотникова, Степана Разина, Емельяна Пугачева. Православное духовенство по праву может присвоить себе немалую роль в их подавлении.

Патриарх Гермоген, преисполнившись ненависти к Болотникову, рассылал из Москвы церковные грамоты, в которых призывал всех христиан дать отпор восставшим крестьянам, обвиняя тех в том, что они «отступили от бога и православной веры и повинулись сатане и дьявольским четам». Церковь всячески дискредитировала мотивы выступления крестьян, объявила их «злыми еретиками», а самого Болотникова и его ближайших соратников предала анафеме.

Церковному проклятию был подвергнут и Степан Разин. Служители культа, мобилизовав религиозные чувства верующих против его крестьянского войска, радовались, когда вкупе с самодержавием одержали победу, служили благодарственные молебны по поводу поражения восставших, казни Разина. Народ, однако, был иного мнения. В одной из народных песен о Степане Разине говорится: «И хотя каждый год по церквам на Руси человека того проклинают, но приволжский народ о нем песни поет и с почетом его вспоминает»…

Врагом номер один светской и духовной власти объявили Емельяна Пугачева, бросившего вызов самодержавию Екатерины II.