Православная цивилизация

Причем, приближающаяся катастрофа на глазах меняет свои структурные признаки. На первых порах она имела черты некоей стихии (в первую очередь рыночной), которая хлынула на те общества, в которых были убраны шлюзы государственного контроля над социальными стихиями.

Постсоциалистический рынок стал действовать по законам энтропии: вымывать все сложное и сконструированное, оставляя примитивное и "собственное". Уже на этом этапе обнажилось нечто умопомрачительное: оказывается, большинство родившихся и ныне живущих людей обязаны своим рождением и существованием некому искусственному социальному порядку, поддерживаемому государственными, политическими и идеологическими усилиями. По рыночному счету это большинство следует признать незаконнорожденным, что, соответственно, предполагает, в случае реванша рыночного "естественного порядка" над "тоталитарной искусственностью" не только существенное поражение его в социальном статусе, но и неуклонное физическое сокращение в виду изменившихся условий среды.

Но этот этап в основном стихийной, рыночной выбраковки людей, от которых "уходят" условия нормального существования, следует считать пройденным. Налицо новый, уже прямо связанный с планируемым массовым геноцидом. Ему сопутствует новое ощущение привилегированного меньшинства, окруженного морем нищеты и человеческого бесправия. Тревога меньшинства за свои привилегии и за самое свое существование уже сегодня диктует принятие жестких превентивных мер.

Прежде всего, они касаются ограничений и запретов на социально-политическую организацию бесправных. Методологический аргумент, направленный против нее, сводится к тому, что всякие меры организации, самозащиты и социального протекционизма блокируют механизмы здорового рыночного отбора и теми самым мешают "цивилизации" своевременно избавляться от человеческого балласта, нарушающего логику рациональности и эффективности. Подобную аргументацию развивают переставшие стесняться жрецы экономического либерализма, обслуживающие тоталитарную экономическую власть и в этом качестве преподносящие свои рецепты уже не как узко-экономические, а как обязательные принципы современного бытия.

Что касается практиков и технологов новой власти, то они ведут дело к тому, чтобы лишить социально незащищенных реального права на социальную организацию. На национальном уровне речь идет о практике подмен и подтасовок. Наперед зная, какие требования должна выдвигать ущемленная в правах масса, хитроумные технологи властей предержащих поставляют ей созданные в специальных лабораториях партии: партию патриотов - защитников отечества, партию защитников трудящихся, партию крестьянства и т. п.

С одной стороны эти подсадные утки призваны дать карикатурный образ соответствующей идеи или течения - дабы их скомпрометировать в глазах отечественной и зарубежной "передовой общественности". Отсюда специфическая утрированность и надрывность лозунгов, гримасы и скоморошничество оплачиваемых политических провокаторов.

С другой стороны, подсадные утки ложного "народного вождизма" способствуют управляемости оппозиционными движениями со стороны власти, становящейся настолько политически подозрительной и ревнивой, что никакой подлинной оппозиции она уже терпеть не в состоянии. На глобальном уровне этот запрет на организацию и коллективную солидарность потерпевших выражается в ограничении национального государственного суверенитета эксплуатируемых наций, в блокировании попыток экономической и политической интеграции. Наиболее явно это проявляется в действующем американском вето на интеграционные процессы в постсоветском пространстве.

Словом, властвующее меньшинство современного глобального мира должно объединяться, с целью повышения своей обороноспособности перед лицом дискредитируемых; последним, напротив, надлежит превратиться в аморфную массу, лишенную коллективных средств обороны и коллективной идентичности. А самым радикальным решением проблемы судя по всему считается организованный геноцид - прямое физическое уменьшение бесправного меньшинства. В постсоветском пространстве оно, фактически, уже перестает размножаться для этого у него нет человеческих условий и гарантий, а средняя продолжительность жизни уже родившихся неуклонно и стремительно сокращается.

Все привычные социальные институты, призванные служить человеку,здравоохранение, образование, привычные общественные и бытовые услуги сделались недоступными большинству и превращаются в привилегии меньшинства. То, что еще вчера всем казалось совершенно естественным и неоспоримым,равное право на жизнь и цивилизованное существование - теперь стало проблемой, которую современное рыночное общество не только отказывается решать, но и по-своему гордится своей "непреклонностью".