Читаем Православно-догматическое богословие. Том II полностью

а) на это есть ясные намеки в св. Писании, нами уже рассмотренные (1 Иоан. 2, 20; 2 Кор. 1, 21. 22); б) преемники Апостолов, приявшие от них такие строгие завещания хранить и устные и письменные их предания (1 Тим. 6, 20; 2 Сол. 2, 15), никак не осмелились бы самовольно допустить перемену в таком важном деле, каково совершение таинства, и вместо возложения рук избрать новый видимый знак для низведения на верующих даров Св. Духа; в) если бы даже кто из древних пастырей и решился сделать такую важную перемену: она не могла бы остаться без замечаний со стороны других блюстителей апостольского предания, и во всяком случае не могла бы сделаться общепринятою в Церкви вселенской. Между тем как употребление мира в рассматриваемом таинстве является повсеместным и на востоке и на западе с первых веков Христианства, — и никто из древних не замечает, чтобы это началось в Церкви только с известного времени или введено таким–то. Наконец — г) св. Дионисий Ареопагит, как мы видели, говорит, что сами св. Апостолы назвали это таинство таинством мира [1049], и, след., сами ввели употребление мира. Почему же угодно было Апостолам, или, точнее, Духу Святому, заменить возложение рук, которое употребляли они первоначально, действием миропомазания: об этом, так как нам ничего не открыто, можем составлять только гадания. Из книги Деяний апостольских видно, что низводить на крестившихся Св. Духа могли одни Апостолы (Деян. 8, 12–18): это и было для них удобно при самом начале Христианства, когда крестившихся было еще не так много. Но вскоре, с чрезвычайным распространением св. веры, когда стали обращаться к ней во всех странах мiра, ни сами Апостолы, ни их непосредственные преемники — епископы не могли являться повсюду, чтобы вдруг, по Крещении, низводить на всех крестившихся, чрез возложение рук, Св. Духа. А потому, может быть, и изволилось Духу Святому, обитавшему в Апостолах, заменить возложение рук апостольских на крестившихся, другим более удобным, действием миропомазания, — так, чтобы освящение мира было совершаемо самими Апостолами и после них преемниками их — епископами, а помазание освященным миром крестившихся предоставлено было и всем пресвитерам. Именно же миро, а не другое вещество, могло быть избрано в этом случае потому, что и в ветхом завете помазание миром употребляемо было, как видимое средство для низведения на людей даров Св. Духа (Исх. 28, 41; 1 Цар. 16, 13; 3 Цар. 1, 39; 19, 16) [1050].

2) Употребление мира при совершении таинства Миропомазания всегда считалось существенно необходимым, а отнюдь не возложение рук, отдельное от действия Миропомазания. Ибо, во первых, древние Соборы, вселенские и поместные, упоминая ясно об этом таинстве, говорят только о помазании миром, вовсе умалчивая о возложении рук, каковы были; второй и шестой вселенские, разрешившие принимать в Церковь некоторых еретиков чрез совершение над ними таинства Миропомазания [1051], и поместный лаодикийский, подтвердивший совершать это таинство над всеми верующими тотчас после их крещения [1052]. Во-вторых, наибольшая часть учителей Церкви, особенно восточные, упоминают также только об одном употреблении мира в этом таинстве, совершенно умалчивая о руковозложении [1053], например: св. Кирилл иерусалимский посвятил целую беседу на объяснение новокрещенным таинства Миропомазания (Поуч, тайновод. 3), и однакож ни слова не сказал о возложении рук. В–третьих, если в некоторых частных церквах, преимущественно западных, как видно из свидетельства их пастырей [1054], до некоторого времени вместе с миропомазанием соединяемо было и возложение рук, как и доселе соединяется в церкви римской [1055]: то можно думать, что это последнее пастыри Церкви удерживали по местам, только как обряд, освященный примером Апостолов, а не как существенную принадлежность таинства. Ибо, например, св. Киприан, который в одном месте упоминает и о миропомазании и вместе о возложении рук при совершении этого таинства, в другом ясно говорит, что собственно необходимо всякому крестившемуся принять хрисму или помазание, чтобы он мог иметь в себе благодать Христову [1056]. Наконец, сами же первосвященники запада, Иннокентий 3–й [1057] и Евгений 4–й [1058], равно как и целый поместный собор западных епископов, бывший в Маинце в 1549 году [1059], открыто свидетельствуют, что место возложения рук со времен самих Апостолов заступило помазание миром, которое следовательно одно и остается существенно необходимым в таинстве [1060].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Православие и свобода
Православие и свобода

Представлять талантливую работу всегда приятно. А книга Олеси Николаевой «Православие и свобода» несомненно отмечена Божиим даром приумноженного таланта. В центре её внимания − проблема свободы воли, то есть та проблема, которая являлась мучительным вопросом для многих (и часто − выдающихся) умов, не просвещённых светом боговедения, но которая получает своё естественное разрешение лишь в невечернем свете Откровения. Ведь именно в лучах его открывается тот незыблемый факт, что свобода, то есть, по словам В. Лосского, «способность определять себя из самого себя», и «придаёт человеку отличающую его особенность: быть сотворённым по образу Божию, ту особенность, которую мы можем назвать личным его достоинством»[1]. Грехопадение исказило и извратило это первозданное достоинство. «Непослушанием Богу, которое проявилось как творение воли диавола, первые люди добровольно отпали от Бога и прилепились к диаволу, ввели себя в грех и грех в себя (см.: Рим. 5:19) и тем самым в основе нарушили весь моральный закон Божий, который является не чем иным, как волей Божией, требующей от человека одного − сознательного и добровольного послушания и вынужденной покорности»[2]. Правда, свобода воли как изначальный дар Божий не была полностью утеряна человеком, но вернуть её в прежней чистоте он сам по себе не был уже способен. Это было по силам только Спасителю мира. Поэтому, как говорит преподобный Иоанн Дамаскин, «Господь, пожалев собственное творение, добровольно принявшее страсть греха, словно посев вражий, воспринял болящее целиком, чтобы в целом исцелить: ибо "невоспринятое неисцеляемо". А что воспринято, то и спасается. Что же пало и прежде пострадало, как не ум и его разумное стремление, то есть воление? Это, стало быть, и нуждалось в исцелении − ведь грех есть болезнь воли. Если Он не воспринял разумную и мыслящую душу и её воление, то не уврачевал страдание человеческой природы − потому-то Он и воспринял воление»[3]. А благодаря такому восприятию Спасителем человеческой воли и для нас открылся путь к Царству Божиему − путь узкий и тесный, но единственный. И Царство это − лишь для свободно избравших сей путь, и стяжается оно одним только подвигом высшей свободы, то есть добровольным подчинением воле Божией.Об этом и говорится в книге Олеси Николаевой. Великим достоинством её, на наш взгляд, является тот факт, что о свободе здесь пишется свободно. Композиция книги, её стиль, речевые обороты − свободны. Мысль течёт плавно, не бурля мутным потоком перед искусственными плотинами ложных антиномий приземлённого рассудка. Но чувствуется, что свобода эта − плод многих духовных борений автора, прошлых исканий и смятений, то есть плод личного духовного опыта. Именно такой «опытный» характер и придаёт сочинению Олеси Николаевой убедительность.Безусловно, её книга − отнюдь не богословско-научный трактат и не претендует на это. Отсюда вряд ли можно требовать от автора предельной и ювелирной точности формулировок и отдельных высказываний. Данная книга − скорее богословско-философское эссе или даже богословско-публицистическое и апологетическое произведение. Но, будучи таковым, сочинение Олеси Николаевой целиком зиждется на Священном Писании и святоотеческом Предании, что является, несомненно, великим достоинством его. А литературный талант автора делает сокровищницу Писания и Предания доступным для широкого круга православных читателей, что в настоящее время представляется особенно насущным. Поэтому, думается, книга Олеси Николаевой привлечёт внимание как людей, сведущих в богословии, так и тех, которые только вступают в «притвор» боговедения.Профессор Московской Духовной Академии и Семинарии,доктор церковной истории А. И. Сидоров© Московское Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. 2002По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II

Олеся Александровна Николаева

Православие / Религиоведение / Христианство / Эзотерика / Образование и наука
Отечник
Отечник

«Отечник» святителя Игнатия Брянчанинова – это сборник кратких рассказов о великих отцах Церкви, отшельниках и монахах. Игнатий Брянчанинов составил его, пользуясь текстами «Пролога» и «Добротолюбия», делая переводы греческих и латинских произведений, содержащихся в многотомной «Патрологии» Миня. Эта книга получилась сокровищницей поучений древних подвижников, где каждое их слово – плод аскетического опыта, глубоко усвоенного самим писателем. «Отечник» учит умной внимательной молитве, преданности вере Православной, страху Божиему, так необходимым не только монашествующим, но и мирянам. Святитель был уверен: если в совершенстве овладеешь святоотеческим наследием, то, «как единомысленный и единодушный святым Отцам, спасешься».Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви

Святитель Игнатий

Православие
Том 7. Письма
Том 7. Письма

Седьмой и восьмой тома Полного собрания творений святителя Игнатия Брянчанинова, завершающие Настоящее издание, содержат несколько сот писем великого подвижника Божия к известным деятелям Русской православной церкви, а также к историческим деятелям нашего Отечества, к родным и близким. Многие письма Святителя печатаются впервые по автографам, хранящимся в архивах страны. Вновь публикуемые письма будут способствовать значительному пополнению имеющихся сведений о жизни и деятельности святителя Игнатия и позволят существенно обогатить его жизнеописания. Наши публикации серьезно прокомментированы авторитетными историками, филологами и архивистами. Каждому корпусу писем предпослано обширное вступление, в котором дается справка об адресатах и раскрывается характер их духовного общения со святителем. Письма святителя Игнатия Брянчанинова принадлежат к нетленным сокровищам православной мысли, и ценность их век от века только повышается. Потому что написаны они великим мыслителем, духоносцем и любящим Россию гражданином.

Игнатий Брянчанинов , Святитель Игнатий , Святитель Игнатий Брянчанинов

Православие / Религия, религиозная литература / Христианство / Религия / Эзотерика