Читаем Православно-догматическое богословие. Том II полностью

2) Христос Спаситель не только ничем не показал иудеям, что они понимают Его изречение неправильно, как поступал Он в других случаях (Иоан. 3, 3–5; 4, 32; 5, 13; 8, 21, 32. 40; 11, 11; 16, 18. 22; Матф. 16, 6; 19, 24); напротив, еще с большею силою и раздельностию продолжал свою речь в том же самом смысле: аминь, аминь глаголю вам, аще не снесте плоти Сына человеческаго, ни пиете крови его, живота не имате в себе. Ядый мою плоть, и пияй мою кровь, имать живот вечный, и аз воскрешу его в последний день. Плоть бо моя истинно есть брашно, и кровь моя истинно есть пиво (— 53–55) [1174]. Замечательно здесь в частности: а) то, что ответ свой иудеям Господь начинает словами: аминь, аминь, которые обыкновенно употреблял для показания самого сильного, твердого и непререкаемого уверения в истине; б) то, что вкушение плоти и крови своей Он предлагает людям, как положительную заповедь, безусловно необходимую для получения ими жизни вечной: аще не снесте плоти Сына человеческаго, ни пиете крови его, живота не имате в себе. Ядый мою плоть и пияй мою кровь, имать живот вечный (— 53. 54); но свойство такой великой и важнейшей заповеди требовало, чтобы она была выражена просто и удобопонятно для всех людей, и след., в смысле буквальном; в) наконец, изречение: плоть бо моя истинно есть брашно, и кровь моя истинно есть пиво (— 55). Прибавление слова: истинно (αληθώς), с одной стороны свидетельствует о совершенном тожестве между предметами, о которых здесь говорится, а с другой ясно показывает, что иудеи, соблазнявшиеся обетованием Спасителя дать им плоть свою ясти, не ошибались в разумении слов Его, и что Он истинно обетовал им вкушение своей плоти и крови.

3) Точно так поняли эти слова и находившиеся между иудеями ученики Иисуса, вследствие чего многие из них, поражаясь мыслию — вкушать плоть и кровь своего Учителя, с ропотом говорили: жестоко есть слово сие: кто может его послушати (— 60)? И Господь, чтобы убедить их в возможности такого чудесного вкушения, указал на другое чудо, на свое будущее вознесение, на которое Он указывал только в редких случаях, как на самое сильное доказательство своей божественной власти в деле учения и истинности своей проповеди (Иоан. 1, 50. 51; Матф. 26, 13. 64). Ведый же Иисус в себе, яко ропщут о сам ученицы его, рече им: сие ли вы блазнит? Аще убо узрите Сына человеческаго восходяща, идеже бе прежде (Иоан 6, 61. 62)?

4) В буквальном смысле разумели слова обетования Христова о таинстве Евхаристии и все древние учители Церкви: Климент александрийский, Тертуллиан, Киприан, Евсевий кесарийский [1175], Григорий нисский, Василий великий, Иоанн Златоуст, Епифаний, Макарий [1176], Амвросий, Кирилл александрийский, Августин, Феодорит, Леонтий иерусалимский, Иоанн Дамаскин и другие [1177], также — целые вселенские Соборы: ефесский и константинопольский II [1178].

5) Выражение: «есть плоть», когда оно употребляется в переносном смысле, на языке св. Писания всегда и везде означает: «причинять другому большое зло, наносить жестокую обиду, особенно же злословить и клеветать» (Пс. 26, 2; Иов. 19, 22; Мих. 3, 3; Гал. 5, 15), и другого значения не имеет. След., если слова обетования Христова о таинстве Евхаристии принимать в переносном смысле, — то oни будут означать следующее: ядый мою плоть, т. е. причиняющий мне величайшее зло, имать живот вечный! И наоборот: аще не снесте плоти Сына человеческаго, т. е. если не будете наносить Eму жестоких обид, злословить и поносить Его, живота не имате в себе!… Кто не отвратится от подобного сочетания мыслей?

6) Принимать эти слова Христовы в переносном смысле и утверждать, как утверждают реформаты, будто Господь беседовал тогда с иудеями собственно «о духовном вкушении Его и соединении с Ним чрез веру», несправедливо, наконец, и потому, что Христос говорит здесь своим слушателям о пище совершенно новой, какой они еще не вкушали, и обещает дать ее им еще в будущем: хлеб, егоже аз дам, плоть моя есть, юже аз дам за живот мiра (— 51). А в числе слушателей Господа находились тогда и ученики Его, не только дванадесять, но и многие другие (— 60. 67), которые, следовательно, уже веровали в Него и чрез веру уже приобщались духовного с Ним единения.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Православие и свобода
Православие и свобода

Представлять талантливую работу всегда приятно. А книга Олеси Николаевой «Православие и свобода» несомненно отмечена Божиим даром приумноженного таланта. В центре её внимания − проблема свободы воли, то есть та проблема, которая являлась мучительным вопросом для многих (и часто − выдающихся) умов, не просвещённых светом боговедения, но которая получает своё естественное разрешение лишь в невечернем свете Откровения. Ведь именно в лучах его открывается тот незыблемый факт, что свобода, то есть, по словам В. Лосского, «способность определять себя из самого себя», и «придаёт человеку отличающую его особенность: быть сотворённым по образу Божию, ту особенность, которую мы можем назвать личным его достоинством»[1]. Грехопадение исказило и извратило это первозданное достоинство. «Непослушанием Богу, которое проявилось как творение воли диавола, первые люди добровольно отпали от Бога и прилепились к диаволу, ввели себя в грех и грех в себя (см.: Рим. 5:19) и тем самым в основе нарушили весь моральный закон Божий, который является не чем иным, как волей Божией, требующей от человека одного − сознательного и добровольного послушания и вынужденной покорности»[2]. Правда, свобода воли как изначальный дар Божий не была полностью утеряна человеком, но вернуть её в прежней чистоте он сам по себе не был уже способен. Это было по силам только Спасителю мира. Поэтому, как говорит преподобный Иоанн Дамаскин, «Господь, пожалев собственное творение, добровольно принявшее страсть греха, словно посев вражий, воспринял болящее целиком, чтобы в целом исцелить: ибо "невоспринятое неисцеляемо". А что воспринято, то и спасается. Что же пало и прежде пострадало, как не ум и его разумное стремление, то есть воление? Это, стало быть, и нуждалось в исцелении − ведь грех есть болезнь воли. Если Он не воспринял разумную и мыслящую душу и её воление, то не уврачевал страдание человеческой природы − потому-то Он и воспринял воление»[3]. А благодаря такому восприятию Спасителем человеческой воли и для нас открылся путь к Царству Божиему − путь узкий и тесный, но единственный. И Царство это − лишь для свободно избравших сей путь, и стяжается оно одним только подвигом высшей свободы, то есть добровольным подчинением воле Божией.Об этом и говорится в книге Олеси Николаевой. Великим достоинством её, на наш взгляд, является тот факт, что о свободе здесь пишется свободно. Композиция книги, её стиль, речевые обороты − свободны. Мысль течёт плавно, не бурля мутным потоком перед искусственными плотинами ложных антиномий приземлённого рассудка. Но чувствуется, что свобода эта − плод многих духовных борений автора, прошлых исканий и смятений, то есть плод личного духовного опыта. Именно такой «опытный» характер и придаёт сочинению Олеси Николаевой убедительность.Безусловно, её книга − отнюдь не богословско-научный трактат и не претендует на это. Отсюда вряд ли можно требовать от автора предельной и ювелирной точности формулировок и отдельных высказываний. Данная книга − скорее богословско-философское эссе или даже богословско-публицистическое и апологетическое произведение. Но, будучи таковым, сочинение Олеси Николаевой целиком зиждется на Священном Писании и святоотеческом Предании, что является, несомненно, великим достоинством его. А литературный талант автора делает сокровищницу Писания и Предания доступным для широкого круга православных читателей, что в настоящее время представляется особенно насущным. Поэтому, думается, книга Олеси Николаевой привлечёт внимание как людей, сведущих в богословии, так и тех, которые только вступают в «притвор» боговедения.Профессор Московской Духовной Академии и Семинарии,доктор церковной истории А. И. Сидоров© Московское Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. 2002По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II

Олеся Александровна Николаева

Православие / Религиоведение / Христианство / Эзотерика / Образование и наука
Отечник
Отечник

«Отечник» святителя Игнатия Брянчанинова – это сборник кратких рассказов о великих отцах Церкви, отшельниках и монахах. Игнатий Брянчанинов составил его, пользуясь текстами «Пролога» и «Добротолюбия», делая переводы греческих и латинских произведений, содержащихся в многотомной «Патрологии» Миня. Эта книга получилась сокровищницей поучений древних подвижников, где каждое их слово – плод аскетического опыта, глубоко усвоенного самим писателем. «Отечник» учит умной внимательной молитве, преданности вере Православной, страху Божиему, так необходимым не только монашествующим, но и мирянам. Святитель был уверен: если в совершенстве овладеешь святоотеческим наследием, то, «как единомысленный и единодушный святым Отцам, спасешься».Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви

Святитель Игнатий

Православие