Православное понимание экономики

Вновь возвратимся к дореволюционной России. Шарапов отмечает, что отсутствие минимальной заботы о народном хозяйстве со стороны бюрократического государства привело к тому, что благополучие официальной (бюрократической) России оказалось под угрозой: «Наша финансовая политика, имеющая единственной задачей – отыскивать во что бы то ни стало средства для удовлетворения официальной России, становится в тупик. Средства истощены, плательщик разорен, долгов накопилось столько, что делать новые уже не имеет смысла. Русскому государству грозит то же истощение сил, которым страдает и русский народ; правительство пришло к сознанию, что заботу о народном хозяйстве сложить с себя нельзя, что волей-неволей нужно что-то сделать для народного труда и хозяйства». В общем, бюрократическое государство с ужасом увидело, что сук, на котором оно сидит, им же подрублен. Ситуацию надо срочно спасать. Напомним, что Шарапов об этом писал в 1885 году. Как же государственные чиновники стали спасать ситуацию (вернее, самих себя)? Они выбрали самый простой путь: привлекать в Россию иностранный капитал, который будет за правительство поднимать и развивать народное хозяйство. Не думая при этом о последствиях подобного привлечения в страну «капиталистических варягов». Бюрократическое государство ситуацию не спасло, а лишь отсрочило момент, когда сук, на котором оно сидело, обломился. Произошло это в 1917 году.

Сегодняшние наши власти, послушно и последовательно проводя политику экономического либерализма, делают то же самое: они привлекают иностранные инвестиции, то есть окончательно подрубают сук, на котором сидят. Как говорится, история учит, что она ничему не учит. В России это особенно справедливо в отношении тех, кто прилежно выучивает западные экономические теории.

О ядовитых плодах западной финансовой науки

Наиболее важной частью западной экономической науки, по мнению Шарапова, является финансовая наука. Финансовая наука современности подобна военной науке. Обе изобретают новые орудия борьбы. Та финансовая наука, которую взяли на вооружение российские молодые финансисты, была, однако, предназначена не для укрепления позиций России, а наоборот, для того, чтобы Запад сумел одержать победу над нашей страной. В «Бумажном рубле» Шарапов писал: «В экономике, основанной на борьбе, часть ее, финансовая наука, является совершенно последовательным орудием борьбы. Подобно тому как военные техники с величайшей быстротой изобретали в последнее время все ужаснейшие орудия разрушения, западная финансовая наука, развиваясь неумолимо последовательно в одну сторону, выковывала наиболее совершенное орудие для экономической борьбы, переводила эту борьбу с маленького единоборства какого-нибудь сапожника с потребителем или ростовщика с должником на борьбу Ротшильда с целым человечеством, на борьбу мира англосаксонского с германским из-за рынков для мануфактур или на борьбу Америки с Россией из-за золота и пшеницы».

Мысли Шарапова о военной функции западной финансовой науки перекликаются с размышлениями близкого к славянофилам русского предпринимателя Василия Кокорева. В своей книге «Экономические провалы» (1887)[75] он писал о славной русской истории и говорил, что Петр I сначала на поле боя терпел поражения, но затем смог, «к удивлению всей Европы, заявить такой исполинский рост военной силы, что после присоединения Крыма и побед на Альпах, в Польше и Финляндии, через сто лет от времени Нарвского поражения мы вступили в Париж победителями и даровали всей Европе мир и освобождение от порабощения Наполеоном I. Мы вырастали в военном деле на почве незыблемого сознания своего будущего великого назначения и на силе духа, верующего в народную мощь; но в деле финансов после каждого поражения мы, наоборот, падали духом и наконец до того приубожились, что во всех действиях наших выражалось постоянно одно лишь рабоподражательное снятие копий с европейских финансовых систем и порядков