Православное учение о спасении.

Но при всей своей сложности, при всей глубине своей, состояние уверовавшего не может быть более, как только преддверием и приготовлением к спасению или оправданию, а не есть самое спасение или оправдание. Человек, правда, до веры доходит путем покаяния и самоотречения. Чтобы из простого знания о Христе, о Боге сделать вывод и о своих личных отношениях к Богу, для этого нужно оплакать свое греховное бытие. Но что же получается, когда человек сделает этот вывод? Получается только то, что человек узнает о любви Божьей к себе, узнает, что между ним и Богом не существует никакой стены, кроме его собственной греховной отчужденности от Бога. Человек начинает любить Бога и чувствовать, что любовь Божия отвечает на эту любовь, чувствовать полную возможность и на самом деле войти в союз и общение с Богом. Но это состояние во всяком случае только созерцательное. И, как такое, оно не может переродить человека помимо его воли, не может быть в душе тем самодвижущимся началом, которое делало бы за человека добрые дела. Точно также и благодать Божия, хотя и присутствует, хотя и содействует просвещению человека, однако насильно действовать не может, на одном том основании, что человек узнал о возможности получить эту благодать и хочет ее получить. „Содействие свыше требует также нашего произвола» [459]. Чтобы на самом деле обратиться от греха и принять благодать, войти в союз с Богом, для этого недостаточно только быть искренно убежденным в милости и близости Бога, но и действительно бросить грех и обратиться к Богу. Человек убежден, что только в Боге его спасение, но пусть он сам протянет руку, чтобы взять помогающую ему десницу Божью. Иначе он только при одном убеждении и останется. Недостаточно пожелать, хотя бы и искренно, жизни по закону Божию, необходимо и на самом деле ее начать. „Человек говорит преп. Макарий Египетский, не тотчас, как услышит Божье слово, делается уже достойным благой части; то не было бы уже подвигов или случаев к брани, или поприща для борьбы; но всякий без труда (acamatwV), как скоро услышал бы, достигал упокоения и меры совершенства. На деле бывает не так. Утверждая противное, отнимем у человека волю и отринем бытие супротивной силы, противодействующей уму (если человек, как только поверил, сразу же делается добродетельным, то или за него делает все благодать, он является только почвой для посторонних действий, или же греха в нем не было; в первом случае отрицается свобода, во втором, греховность человека). Мы же говорим, что слушающий слово приходить в сокрушение, и потом, поелику благодать, по Божию смотрению к пользе человека, удаляется от него, он начинает упражняться и поучаться в брани, борется и подвизается против сатаны, и после долгого состязания и борения одерживает победу и делается христианином. А если бы слышанием только, без труда достигал кто благой части; то и лицедеи, и все блудники вошли бы в царство и в жизнь (царство Божие перестало бы быть царством святым). Но никто не даст им жизни без труда и подвига, потому что узок и тесен путь. Сим то негладким путем и надобно шествовать, и терпеть, и скорбеть, и, таким образом войти в жизнь» [460].