Православное учение о спасении.

Также раскрывает существо Божественного прощения грехов и св. Кирилл Александрийский. „Когда, говорит он, мы перестаем грешить и при помощи наклонности к лучшему как бы приводим душу к избранию того, что полезно: тогда мы удаляем от себя безобразие прежде совершенных грехопадений (основной закон прощения) и уничтоживши зловоние греха благовонием последующих добрых дел, мы опять войдем в стан святых, т. е. в церковь первородных» [346]. Поэтому и Отец „приемлет заблудшихся (под тем лишь условием), если они оказываются чистыми от приразившихся к ним нечестивых семян и если не принесут с собою никакого остатка мерзости введших их в заблуждение» [347]. Необходимым условием прощения является отрешение от греха, только благодаря ему человек может быть принять отцом. „Только решившись отказаться от пристрастной к удовольствиям и мирской жизни с величайшею ревностью стараясь следовать законам Божьим, но еще не обогатившись благодатью чрез святое крещение, мы не весьма сильны, или способны на дело страдания и перенесения трудов ради добродетели» [348]. Сущность крещения, таким образом, в том, что человек как бы приносит себя в жертву Богу, „мысленно претерпевает священную смерть» [349], благодать же восполняет то, чего не могут сделать решение человека и его величайшая ревность: благодать делает непоколебимым решение человека вперед не грешить. Это же решение служит в свою очередь основанием прощения.

Преп. Ефрем Сирин представляет прощение грехов действием весьма существенным, сопровождающимся не вменением только греха или не забвением последнего, а прямым, решительным уничтожением его. Прощенный человек не только не боится наказания, но и получает силы к прохождению добродетельной жизни. Прощение есть перемена человека. „Как скоро взор Твой, Господи всяческих, обращается на мглу грехов моих, она исчезает предо мною, и беспрепятственно, со всею ревностью, начинаю ходить путем заповедей Твоих, укрепляюсь надеждою на Тебя и освободясь от мрака заблуждений» [350]. Однако каким именно способом прощение грехов обновляет человека? „Скажу тебе, отвечает преп. Ефрем Сирин, как человек чрез покаяние делается совершенным, чтобы, узнав самый способ, не иметь тебе извинения. Слушай. Приносишь ты покаяние в отравлении других? Истреби всякий след сего, не явное только оставь, но не занимайся и в тайне. Перестал ты умерщвлять людей, удерживай и язык свой от клеветы, от злословия, от сплетен… Сам себя переплавляешь ты, грешник, сам себя воскрешаешь из мертвых. Поэтому, если делаешь что в половину, то сам себе наносишь обиду. Если немного и в малости недоделанное недостаточно и несовершенно, то кольми паче сделанное в половину?… Если не всецело приносишь покаяние, то в половину сделаешься праведным. Свинье никакой нет пользы быть наполовину чистой, т. е. иметь раздвоенные копыта, ибо сим теряется вся чистота» [351]. Вот в чем состоит внутренняя, существенная сторона уничтожения греха в человеке: человек должен сам бросить грех и, насколько он бросит его в своей воле, настолько и освободит его от греха благодать. Поэтому-то после прощения грехов он и оказывается ревнителем добрых дел.

От этих светил церковного учения нелишне будет сделать небольшой возврат к эпохе более ранней, чтобы и там найти то же самое учение.

Св. Иустин Мученик в „Разговоре с Трифоном» весьма ясно различает христианское невменение греха от обычного, только внешнего, так сказать, попущения греха. „Все желающие, – говорит св. Иустин, – если они покаются, могут получить милость от Бога, – и Писание называет их блаженными, говоря, блажен человек, которому Господь не вменит греха, – т. е. покаявшись в своих грехах, он получит от Бога прощение их; но не так, как вы обольщаете себя самих и некоторые другие подобные вам в этом, которые говорят, что, хотя они грешники, но знают Бога, и Господь не вменит им греха. Как доказательство этого мы имеем одно преступление Давида, случившееся от его гордости, которое было потом прощено, когда он плакал и скорбел, как написано. Если же такому человеку прощение не было дано прежде покаяния, но только тогда, когда он, великий царь, помазанник и пророк, так плакал и вел себя, то как нечистые и крайне преступные, если они не будут скорбеть и плакать и не покаются, могут надеяться, что Господь не вменит нам греха?" [352].