Православные христиане в СССР. Голоса свидетелей

Жили мы тогда в Дагестане, мама даже цыган в дом пускала, чтобы и они могли себе что-то приготовить к празднику в нашей печи. Кроме того, в доме у нас всегда жили странники. Вот помню: у нас жил один мужчина, который совсем недавно вышел из тюрьмы, он болел туберкулезом. Как-то мама шла по улице, было холодно, а мужчина этот закопался в листву, чтобы не замерзнуть, и мама его подняла и привела к нам домой. Он прожил у нас всю зиму, пока не окреп и не встал на ноги. Мама нашла его родственников, и через какое-то время приехала сестра этого мужчины и забрала его.

Вообще, мы всегда старались жить дружно и помогать, кому чем можем. И что самое главное – несмотря на то что в семье у нас было восемь детей, мы никогда ни в чем не нуждались. У всех нас были свои обязанности, мы всегда жили в труде, и скучать нам не приходилось.

Крестик на тебе есть?

В 1977 году мы переехали во Владикавказ, и мама начала ездить к старцу Иоанну (Крестьянкину). Она нам почти ничего не рассказывала про встречи со старцем, время было такое, что за веру людей преследовали. Вот меня, например, преследовали из-за того, что я не хотела вступать в комсомол. Конечно, я тогда была маловерная, прямо не говорила, что не вступлю в комсомол, потому что верующая, хотя все знали, что наша семья верующая. В конце концов меня вынудили вступить. На комсомольские собрания я старалась не ходить, говорила, что заболела или еще что-то.

Крестик носила. Мама нам всем крестики надела, и мы их не снимали. Во Владикавказе, когда я училась в институте, ректор вызывал меня к себе в кабинет, но прямо не спрашивал, верующая ли я, а спрашивал так: «Крестик на тебе есть?» Но я малодушничала и отвечала «нет», хотя вешала крестик сзади на спине, а спереди была видна только цепочка.

Ректор мне все время говорил: «Вот как увижу я тебя, так мне и хочется заглянуть и посмотреть, что у тебя там висит на цепочке: крест или еще что-то?» Я не признавалась, а если бы призналась, то меня исключили бы из института. Но потом я каялась в этом батюшке.

Моя младшая сестра (духовное чадо отца Иоанна) пошла в Покровский храм и там работала псаломщицей.

Мужа за руку в храм не тяни, а молись за него!

Когда я окончила геологический институт, то уехала работать на Чукотку. Храмов там, конечно, не было, это сейчас они там есть, а раньше не было. Поэтому, когда я приезжала домой, первым делом шла в храм, исповедовалась и причащалась.

Один раз я приехала Великим постом на Благовещение в Псково-Печерский монастырь. Мы с мужем жили тогда невенчанные, и меня это очень тяготило, а он не хотел венчаться. Я написала тогда записку отцу Иоанну (Крестьянкину), ее передали, и батюшка мне ответил: «Мужа за руку в храм не тяни, а молись за него!» И дал мне молитву: «Крест Христов, на весь мир освященный благодатию и Кровию Господа нашего Иисуса Христа…» Наказал, чтобы я без этой молитвы из дома не выходила, вот так сейчас и делаю, как батюшка благословил.

Он, как истинный монах, тебя не потревожил

Господь меня всегда берег, наверное, по молитвам мамы. Мама у нас была молитвенницей. Когда она приезжала в Печоры, ей говорили: «Ты же наша, ты же тут, в Печорах живешь!» И папа мой тоже был на послушании в Печорах.

Папа мой сподобился монашеского пострига. После смерти мамы он ушел в Свято-Троицкий монастырь (город Алатырь) к отцу Иерониму (Шурыгину), и батюшка благословил папу на постриг. Папу постригли, и на третий день после пострига Господь его забрал в ангельском чине.

В миру папу звали Иван, а в постриге – отец Иаков. Помню, когда его забрал Господь, батюшка сказал нам: «Радуйтесь, ваш папа в раю». Папу в день смерти причастили, он уже не ходил и плохо видел, ему было тогда восемьдесят пять лет. С отцом рядом был мой брат, монах Павлин, он сейчас также подвизается в Свято-Троицком монастыре.

Брат сказал мне потом, что в день смерти у папы были такие голубые глаза, как васильки, он таких глаз никогда у него не видел. И когда папу причастили, брат начал читать свое монашеское правило, а когда закончил и повернулся, папа уже отошел ко Господу. И духовник сказал брату: «Видишь, он, как истинный монах, тебя не потревожил – ты читал свое молитвенное правило, и он тебя оставил, чтобы ты дочитал».

Встреча с духовным отцом

Самое важное для меня событие – это встреча с моим духовным отцом, архимандритом Иеронимом (Шурыгиным). Его знает владыка Тихон (Шевкунов), они вместе подвизались в Псково-Печерском монастыре. После встречи с отцом Иеронимом моя жизнь очень изменилась.