Православные христиане в СССР. Голоса свидетелей

Рассказывает Антонина Гавриловна Бакиева (Незабудкина), прихожанка храма Успения Пресвятой Богородицы города Йошкар-Олы

Мои родители

Мой отец, Гавриил, 1899 года рождения, окончил в Чувашии церковноприходскую школу, потом реальное училище, институт в Казани, защитил диссертацию. С 1932 года до смерти работал в Йошкар-Оле, в Лесотехническом институте.

В советское время считалось, что верующих людей нельзя допускать к работе с молодежью. Таких «мракобесов» просто увольняли, поэтому отец скрывал факт окончания церковноприходской школы. В его автобиографии был пробел, и отец писал так: «До поступления в реальное училище помогал семье в хозяйственных работах». В компартию он не вступал, хотя занимал должность заведующего кафедрой лесных культур. А для этой должности желательно было быть коммунистом.

Моя мать, София, родилась в 1906 году в Рязанской области, пошла учиться в гимназию в Тамбове, но с началом революции поступила в единую трудовую школу. Учеников тогда водили по фабрикам и заводам, а также знакомили с сельским хозяйством. И вместо Закона Божия пели: «Наш паровоз вперед летит, в коммуне остановка…» Среди родственников матери были учителя, адвокаты, священники. О последних умалчивалось, и даже фотографии их не сохранились.

Как мы с братом читали старинные книги

Мой брат, Вячеслав, родился в 1932 году, а умер в 1972-м, будучи уже главным конструктором проектного института в Йошкар-Оле. В детстве он самостоятельно освоил церковнославянский язык и с удовольствием переводил для нас Библию. Библию и другие старинные книги прятали от нас, детей, в ящике в чулане. Но когда родители были на работе, мы запирали дверь на крючок и забирались в чулан за книгами. Родители об этом не знали, так как к моменту их возвращения все аккуратно складывали на место. И родители были спокойны, что их дети воспитываются на современной литературе.

Бабушка в сороковых годах жила с нами. Была верующая, но не могла нас ни крестить, ни водить в храм. Она с этим смирилась, говорила, что доживет с верой, а «вы уж живите по-новому». Не могла же она допустить, чтобы зятя выгнали с работы.

Бабушку смогли похоронить по-христиански

Умерла бабушка в 1945 году, тогда в Йошкар-Оле даже снова открыли собор, который был уже без колокольни. Этот храм просуществовал до Хрущева, а при Хрущеве был стерт с лица земли. Но бабушку смогли похоронить по-христиански. Пригласили домой священника. И тогда я первый раз видела священника в облачении и слушала отпевание. Икон дома не было, и для отпевания взяли у знакомой старушки маленькую эмалированную иконку. Соседи по дому были очень порядочные, и на отца никто не донес.

Я вложила в тебя искру Божию

Я сама училась в пятидесятые годы в Казанском университете на физмате. Общежитие тогда было всего одно. Мест в нем не хватало на всех иногородних, и я жила на квартире.

Моя хозяйка, звали ее тетя Муся, была верующая, православная. Муж у нее работал артистом Качаловского театра, но ко времени моего приезда уже умер. В Казани действующая церковь находилась далеко от центра, поэтому тете Мусе приходилось совершать прямо-таки подвиг: вставать очень рано и штурмовать трамвай. Желающих попасть в церковь оказывалось обычно довольно много. Тете Мусе в ту пору было около шестидесяти лет.

Образование у нее было трехклассное, писала она крупным почерком. Зато сочиняла стихи. Слог красивый, не тяжеловесный. Писала она молитвы в стихах. Еще в Великую Отечественную войну, когда ее сын был на фронте, тетя Муся написала огромное количество молитв-стихов с просьбой к Богу защитить и сохранить ее сына. Он вернулся живой, только потерял ногу.

Я часто оказывалась свидетелем того, как тетя Муся вставала ночью и писала, сочиняла молитвы в стихах. А еще она давала себе обязательство сделать ночью определенное количество поклонов. Когда я уходила на экзамен или уезжала на праздники домой, она всегда меня крестила. Еще провожала меня на вокзал и даже крестила отходящий поезд. Часто говорила мне: «Я вложила в тебя искру Божию». Позднее к тете Мусе приехала дочь с семьей, и поэтому мне пришлось переехать на другую квартиру.

В миру я такой красоты не видала

Мой двоюродный брат Иван, будучи инженером путей сообщения, умудрялся постоянно посещать храм, выписывал «Журнал Московской Патриархии» и другую религиозную литературу. После четвертого курса в пятидесятые годы нас послали на практику в Ленинград. Проезжая через Москву, мы с подругой остановились у Ивана.

Он сводил нас на службу в Богоявленский кафедральный собор. Это была первая служба, на которой я присутствовала. Простояла ее на одном дыхании. Хор на двух клиросах был неописуем, и в конце с проповедью вышел священник. В миру я такой красоты не видала.

Антонина Гавриловна Бакиева