Православные церкви Юго-Восточной Европы между двумя мировыми войнами (1918 – 1939-е гг.)

Уже в октябре 1917 г. по просьбе российского генерального консула в Салониках Свято-Пантелеимоновский монастырь выслал заготовленные колья для установки крестов на могилах русских солдат. В 1918 г. начались работы по благоустройству русского участка, закончившиеся в 1936 г.; в частности, там были высажены кипарисы, подаренные русскими святогорцами. Так, 4 октября 1918 г. консульский корреспондент на Афоне А.А. Павловский написал игумену Мисаилу, что консул П.А. Лобачев просил выслать на французском пароходе 80 кипарисов для украшения русского военного кладбища, и 8 октября настоятель Руссика сообщил о своем согласии[1404].

В первые годы появления русского участка кладбища на нем была построена деревянная часовня, созданная на пожертвования русских солдат и офицеров, сражавшихся на Салоникском фронте. В 1918–1920 гг. заведующим русским участком и часовней был протоиерей Павел Крахмалев, служивший в это время в церкви при русском госпитале Салоник. В кладбищенскую часовню, после расформирования 2-й Особой пехотной дивизии, было помещено дивизионное церковное имущество. Однако после нескольких краж из часовни в 1921 г. русская колония была вынуждена нанять туда сторожа, а имущество передали в монастырь сербскому епископу Варнаве (Росичу)[1405].

В 1926 г. на Зейтинлике начались работы по благоустройству, закончившиеся в 1936 г. На сербском участке кладбища в 1933–1936 гг. был возведен в византийском стиле по проекту русского архитектора – эмигранта Николая Краснова и сербского архитектора А. Васича надгробный храм-мавзолей, торжественно освященный 11 ноября 1936 г., в годовщину подписания перемирия с Германией. На этом участке были высажены кипарисы, подаренные афонским сербским монастырем Хиландар (в 1938–1939 гг. по проекту Н. Краснова был также построен храм-мавзолей на греческом острове Видо)[1406].

В 1937 г. эмигранты из России начали собирать средства для постройки на русской части кладбища своего храма-памятника. Союз русских эмигрантов в Македонии и Фракии выпустил воззвание, в Афинах был даже учрежден Комитет по сбору пожертвований на увековечивание памяти русских воинов, павших на Салоникском фронте, под председательством супруги последнего императорского российского посланника в Афинах С.И. Демидовой. Свою лепту внесли и русские святогорцы. Однако бедственное материальное положение русских эмигрантов и начавшаяся Вторая мировая война помешали осуществить этот замысел.

Между тем в конце 1930-х гг. на кладбище Зейтенлик при активной помощи югославских властей, которые в те годы всячески поддерживали российскую эмиграцию, была завершена реконструкция не только на сербском, но и на русском участке. На каждом захоронении появился стандартный мраморный крест с именем павшего воина и порядковым номером. Надписи на крестах были выполнены со стилизацией под церковнославянскую вязь и по старой орфографии. На кладбище перестали хоронить, и оно стало мемориальным.

Последним на нем 21 августа 1930 г. был погребен генерал-майор Генерального штаба М.Ф. Ананио, возглавлявший Союз эллинов-офицеров бывшей Русской армии в Греции[1407]. Во всех регионах Греции в годы Второй мировой войны русской эмиграции пришлось пережить очень тяжелые испытания.

5. Русские общины в Румынии

С XVIII в. на будущей румынской территории – главным образом в устье Дуная и Добрудже (современные административные области Констанцы и Галаца), проживало значительное русское население, в основном старообрядцы. Среди румын Добруджи они были известны как «липоване». Первые группы старообрядцев поселились на территории Османской империи в начале XVIII в., а в 1740-х и 1760-х гг. произошло переселение с Кубани казаков-некрасовцев, создавших в дельте Дуная несколько сел. Таким образом, к началу XIX в. в Добрудже, Молдове, дельте Дуная, Бессарабии и Буковине оказалось довольно значительное количество старообрядческих семей, сохранявших в неизменности традицию и веру предков. С середины XIX в. «липоване» входили в состав Старообрядческой (Древлеправославной) Церкви Белокриницкого согласия. По официальным данным 1912 г., в Российской империи (включавшей тогда Бессарабию) проживало 788 тысяч представителей Белокриницкого согласия, и только они из всех старообрядческих толков имели свою трехчинную иерархию (диаконы-иереи-архиереи)[1408].