Правосудие Бешеного

— зачем ей лишний раз о плохом напоминать?

— Так в чем дело;, говори, чего тянешь? — нетерпеливо сказал Андрей.

— Понимаешь, я тут с одним человеком познакомился… Амираном зовут, по кличке Мартали. И мой приятель, твой тезка — Андрей Ростовский — его с самой лучшей стороны расписал. Короче говоря, я ему доверяю. Так вот, Амиран-Мартали рассказал мне при встрече о том, что его давний партнер — небезызвестный тебе Джанашвили — сошелся, с одним деловым. Якобы тот с Дальнего Востока в Москву приехал, зовут его Матвей Семенович Рогожин…

— Ну и что? — перебил Савелия Воронов. — Что тут Лану может так напрячь, что ей об этом лучше не слышать?

— Да ты дослушай до конца, тогда своих дурацких вопросов не станешь задавать!

— А ты не тяни! Суть, суть покороче можешь объяснить или нет? — не унимался Андрей.

— Ну, ладно, короче так короче, — согласился Савелий, — в общем, мне кажется, что Рогожин этот — на самом деле Рассказов.

— Что?! Эта гадина сейчас в Москве? — тут же напрягся Андрей, проигнорировав оговорку Савелия о том, что это пока только предположение. — Как у него наглости-то хватило приехать в Россию? После всего, что он натворил… Да ему только за одно то, что он, будучи генералом КГБ, дезертировал за границу с важнейшими документами и огромной суммой денег…

— Остынь, Андрюша, — попытался успокоить его Савелий, — я пока на все сто не уверен, что это Рассказов. Потому и сказал, что ка-же-тся! Понимаешь, по описанию Амирана Рогожин на нашего знакомого внешностью не очень-то и похож: нос другой, волосы опять же, цвет глаз… Но повадки, повадки — точно его! И философия его гнилая, типа: я — все, центр мироздания, а остальные вокруг меня — ничто, прах.

— Ну, глаза и нос ни о чем не говорят, ты-то вон сам… — усмехнулся Андрей, напомнив Савелию о его пластической операции, которая неузнаваемо изменила его внешность.

— Вот и я о том же… — сказал Савелий. — Хотя… — он поморщился, — смущает меня информация, которую принес мне Костя Рокотов…

И Савелий пересказал Воронову историю с наркоторговцем.

— Ты можешь поверить в то, что Рассказов стал бы так нагло приторговывать наркотиками? Сотнями килограммов — да, но граммами…

— Да, пожалуй, ты прав. — Андрей был явно разочарован: очень уж хотелось, чтобы это оказался Рассказов.

— И знаешь, что меня больше всего напрягает? Как эти сволочи друг друга находят? Ведь чуют, наверное, за версту.

— Рыбак рыбака видит издалека, — усмехнулся Андрей. — Судя по всему, если информация о наркотиках — правда, то этот горе-Рогожин вряд ли о своем хобби поведал Джанашвили, что вполне может нам на руку сыграть.

— А может, он только обрадуется, что Рогожин запачкан наркотой: авось пригодится, — засомневался Савелий. — Джанашвили тоже тот еще фрукт. Ты, кстати, не слышал новости? Как там, в Думе, все прошло — ведь сегодня Малютин должен был свой секретный доклад читать. Так он наверняка и Джанашвили против шерстки погладил.

— Да, слышал кое-что… — как-то нехотя произнес Андрей и покачал головой.

— Ну-ка, ну-ка, расскажи подробнее, ты что-то темнишь… — на этот раз насторожился Савелий.

— В общем, деталей я не знаю — доклад-то закрытый был, но в принципе суть такова: Малютин струхнул малость, на попятную пошел. Наверное, надавили на него круто из администрации или еще откуда. Короче говоря, он ни одной фамилии не назвал. Валил все на стрелочника, а самых главных заводил так и не тронул. А говорили, он — принципиальный, копает подо всех, невзирая на посты и регалии…

— Откуда ты получил информацию?

— От коллег из кремлевской охраны: они в зале были и все своими глазами видели.

— Да-а-а… Что-то тут не так, а, Андрюша?

— Не думаю. Просто человек за место свое держится, вот и все. Его понять можно.

— Ты же сам говоришь — надавили. Давить можно по-разному. Можно премии лишить, а можно дочь выкрасть и в Чечню увезти… Посмотрю я на тебя, если, не дай Бог, с твоим сыном что-то произойдет.

— Типун тебе на язык, Савелий! — разозлился Андрей.

— Точно. Извини, но я так сказал, чтобы ты лучше понял, о чем я речь веду.

— Ну и о чем?

— О том, что на Малютина даванули так, что он по-другому не смог поступить… Представляешь, что это могло быть? Вряд ли это касалось лично его, скорее наезд на семью был.

— Выдумываешь ты все! — Савелий так и не сумел убедить Андрея в обоснованности своих предположений.

— Ну, ладно. Ты как знаешь, а я все-таки настаиваю на своем, — заявил Савелий.

— Пойдем-ка лучше спать, Савка, засиделись мы с тобой, полночь уж скоро…

— Знаешь, я, наверное, все-таки домой поеду, — с минуту подумав, сказал Говорков и добавил: — Извинись перед Ланой, что мы ее одну оставили.

— Ты, Савка, не помнишь, что она теперь не одна, — улыбнулся Андрей,

—.скорее она о нас из-за сына забудет.

— Ну, ты не очень-то на жену баллоны кати, она у тебя — о-го-го! — Савелий подмигнул.

— Знаю! — серьезно сказал Андрей.

Братья расстались. Савелий, оказавшись дома, ложиться спать не стал. У него из головы не выходил недавний разговор о Малютине.