Правосудие Бешеного

Теперь Малютин жалел, что в свое время не воспользовался служебным положением и не отправил Андрея по студенческому обмену изучать международное право в Оксфорд. По сравнению со скандалом, который мог его ожидать, глупые разговоры обывателей о том, что высокопоставленные шишки — вслед за любимым внуком Президента — ухитряются пристраивать своих чад в заграничные учебные заведения, были бы для Сергея Петровича не больше чем обычным шумом.

«По крайней мере, Андрей был бы там в большей безопасности, нежели здесь, в РОССИИ… — подумал Малютин, выключая телевизор. — Начали с отца, теперь вот на сына переключились… — Голова у следователя от лезущих в нее тяжелых дум просто распухла. — Что они могут сделать с мальчиком — страшно подумать… Выкрасть? Это еще полбеды. Эти садисты запросто могут его изнасиловать, сделать физическим уродом… А с такими психологическими травмами сыну будет не до высоких знаний. А не то подставят ему девку, зараженную СПИДом, — еще не лучше: медленная смерть — самая страшная вещь, которую можно придумать. Эх, быть бы мне бездетным, я бы тогда ничего не страшился и…» — с горечью подумал Сергей Петрович.

Но Малютину не пришлось закончить свою мысль: зазвучал вызов селекторной связи — к нему просился Юра, его помощник, весьма толковый малый. Видимо, было что-то срочное, раз Юра, несмотря на его распоряжение, осмелился побеспокоить шефа.

— Зайди, Юра! — сказал Малютин в микрофон селектора и вышел из-за стола, чтобы отпереть дверь.

— Сергей Петрович, пришел факс из Госдумы, — сказал помощник, войдя в кабинет, — они требуют отчетного доклада на своем закрытом заседании по делам, которые мы раскручиваем вместе со швейцарцами.

— Когда заседание, на котором надо докладывать?

— Послезавтра.

— Успеем. Ты вот что… подготовь для меня все бумаги, которые у нас есть, я сам отберу, о чем буду говорить. И еще… набросай, пожалуйста, черновик доклада. Ну, как бы ты сам стал его выстраивать. Я-то писать не мастак. Может быть, этот черновик потом пригодится для газетной публикации… Если мы с тобой на плаву удержимся.

— Удержимся, Сергей Петрович! — уверенно сказал Юра. — У нас столько материалов набралось, что виновных ни в одном суде не отмажут!

— Ну-ну… Молод ты еще, Юра, горяч да наивен, по-настоящему пороху не нюхал. — Малютин покачал головой. — Вот когда нас прижмут всерьез, тогда узнаешь, как оно бывает,..

— Да все будет в порядке! Я вам такой доклад напишу — пальчики оближешь! Я же знаю, чем этих коммунистов пронять, вот увидите!

— Твоими устами, Юра, только мед пить и ничего крепче… Иди работай. Посмотрим, как у тебя получится. А документы пусть мне сейчас же принесут!

Внезапно в кабинете раздался звонок по правительственной связи. Малютин даже вздрогнул, услышав его.

— Можешь идти, Юра! — сказал он, подошел к аппарату и снял трубку.

— Ну что, прокурор, киношку внимательно просмотрел? — спросили его.

И интонация, и голос с легким кавказским акцентом были уже знакомы Сергею Петровичу, но он все никак не мог узнать, кто этот человек.

Получив и просмотрев первую видеокассету, Малютин, естественно, попытался вычислить потенциального шантажиста. Но как реально он мог это сделать? Любые расспросы Артура отпадали; тот вел себя уважительно-отстраненно, как ни в чем не бывало, про «племянника» больше не упоминал, как-то между прочим заметив, что он уехал на родину.

Малютин часами изучал список депутатов Госдумы и ставил галочки, отмечая «кавказские» фамилии. Кому из них потребовался на него компромат? Представителям осетинских «водочных королей»? Или ингушских нелегальных торговцев золотом? Или азербайджанских наркобаронов? А может, самому пресловутому Джанашвили?

Но, в конце концов, кавказский акцент мог быть просто ложным следом, должным ввести его в заблуждение, а шантажировать его собирались чисто русские люди, занятые темными махинациями с нефтью, алюминием или какими-нибудь финансовыми аферами.

— Посмотрел, — сухо ответил он, ожидая, что будет дальше.

— Надеюсь, тебе ясно, что если мы захотим, то достанем твоего сына из-под земли и разрежем на мелкие кусочки. Их мы скормим собакам, а тебе отправим на память о сыне его скальп и уши…

— Что вы хотите? — перебил неизвестного Малютин.

— Послезавтра ты будешь читать свой доклад в Думе. Мы примерно знаем, о чем ты хочешь говорить. Так вот, перед выступлением ты покажешь свой доклад нам и будешь читать его только в нашей редакции.

— Это невозможно… — тихо сказал Малютин и вытер выступивший на лбу пот.

— Что? Попробуй только не сделать так, как тебе говорят! Сначала мы долго-долго будем насиловать твою дочь-школьницу, потом наступит черед твоего любимца сына. А если судьба твоих детей тебя ничему не научит, тогда кассета с твоей голой жопой облетит весь мир, и тебе не останется ничего другого, как повеситься от стыда…

Даже сидя в кресле, Сергей Петрович почувствовал нервную дрожь в ногах. Его горло пересохло, и поэтому, когда он сказал свою следующую фразу, его голос звучал очень хрипло и тихо:

— Хорошо… Я вас понял. Как вы себе представляете техническую сторону вашего редактирования?