Правосудие королей

– Когда-то леди Бауэр была замечательной женщиной. Затем ее сын умер от оспы, а дочь ушла в монастырь, и она изменилась. Ее характер изменился. Она стала меланхоличной и вспыльчивой. Теперь, когда она мертва, люди станут говорить о ней много хорошего, но, видит Нема, менее приветливую даму нужно было еще поискать.

Брессинджер встрепенулся. Вонвальт быстро сказал:

– Утрату ребенка вынести непросто, нет судьбы более жестокой. Вы не можете упрекать ее в этом.

– Это я понимаю, – отмахнулся сэр Радомир. – Но тут было что-то другое. Даже не знаю. Казалось, что дело не только в утрате. Ее мысли что-то занимало, и не только горе.

– Что вы имеете в виду?

Сэр Радомир немного подумал.

– Нет. Не знаю. Назовите это чуйкой законника. Я так и не смог разобраться, что тогда произошло. И, наверное, уже никогда не разберусь, раз она умерла. – Он тяжело вздохнул. – Дрянное дело, когда убивают благородных дам, – понимаю, что ничего более очевидного вы, скорее всего, не слышали.

Вонвальт склонил голову.

– Я понимаю, о чем вы.

– Половина города в гневе. Простолюдины, конечно, мрут довольно часто, как сами, так и с чьей-то помощью; для города вроде нашего это естественно. Но чтобы жену лорда… Вести об этом наверняка дойдут до барона Наумова в Кругокаменске, если уже не дошли. Возможно, и другие об этом узнают. Если же слухи пересекут границу Гулича и дойдут до ушей князя, вот тогда нам не поздоровится. Последнее, что мне нужно, так это императорский родственничек, сующий свое рыло в дела города. Нема тому свидетель, нам хватает диких свиней на Аптекарской улице.

– Следите за языком, – резко сказал Вонвальт, но шериф лишь невозмутимо отмахнулся от него. Вонвальт поджал губы. – Что еще вам известно? Вы говорили с лордом Бауэром?

Сэр Радомир кисло посмотрел на Вонвальта.

– Правосудие, я уже десять лет поддерживаю порядок в Долине Гейл. Конечно же, я говорил с лордом Бауэром.

– Что он сказал?

Сэр Радомир снова сделал большой глоток вина. Когда он поставил кубок обратно, его губы заблестели в свете пламени.

– Он был убежден, что в убийстве виновен его конкурент.

– Да неужели?

– Именно так.

– И он назвал имя?

– Назвал.

Вонвальт откашлялся – иногда он так делал, когда пытался сдержать свой гнев.

– Сэр Радомир, я желаю помочь вам с этим делом.

– Правосудие, здесь, в Долине, у Императора уже есть верный ему подданный, способный расследовать это преступление. И этот подданный – я.

– Я мог и сам догадаться.

– Мне не нравится, когда кто-то узурпирует мои полномочия.

– Не преувеличивайте. Никто ничего не «узурпирует», – сказал Вонвальт. – По Закону Старшинства я могу взять расследование на себя. Это вопрос права, а не принижение ваших способностей.

– Мне это все равно не нравится.

– Подобное вообще мало кому нравится, сэр Радомир. Надеюсь, вас утешит тот факт, что, как и у всех ваших предшественников, у вас нет выбора. Я могу предоставить вам грамоты, подтверждающие мои полномочия, если вам так угодно.

Сэр Радомир поморщился. Я никогда прежде не видела, чтобы законники с такой неохотой передавали дело.

Многие только радовались возможности избавиться от бремени расследования, большая часть которого была делом неблагодарным и в конце концов не приносила результатов.

– Я бы хотел, чтобы вы тесно сотрудничали со мной, – сказал Вонвальт. – Вы явно из тех, кто гордится своей работой. У меня нет желания становиться вашим врагом.

– Что, вы не присвоите себе все заслуги? Если мы найдем виновного?

– И приму на себя всю ответственность в случае, если расследование завершится неудачей.

– Какая редкая щедрость.

– Я не тщеславен, сэр Радомир. Я желаю лишь убедиться в том, что правосудие свершится.

Сэр Радомир, не ожидавший этого, внимательно посмотрел на Вонвальта.

– Что ж, посмотрим.

– Назовите мне имя подозреваемого, шериф. Я не стану просить снова.

– Зоран Вогт, – сказал сэр Радомир. – Конкурент Бауэра. Эти двое уже давно грызутся. Вздорят из-за пустяков, как дети малые.

– Какие-нибудь преступления за ними были замечены?

– В прошлом я подозревал эту парочку в нескольких нарушениях, но не смог ничего доказать. Многие из тех, кто ходят по Гейл, торгуют незаконно. Река течет до самой Совы.

– Они ведут общие дела?

– Судя по всему, да, хотя по ним и не скажешь. Все они похожи, эти новые лорды. «Торговые князьки», как их называют в народе. Они или их отцы нажились на Рейхскриге и заслужили себе при этом рыцарские титулы. Теперь они считают, что стоят выше закона.

– De jura nietra iznia, – пробормотал Вонвальт на высоком саксанском.

– «Никто не выше закона», – сказал сэр Радомир. – Пытаетесь произвести на меня впечатление своим знанием придворного языка, сэр Конрад?