Правовое регулирование содействия граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность

В указанный период начинает широко применяться использование негласного выведывания и тайных подсыльщиков, что находит отражение в нормативных документах. Так, например, в инструкции, направленной астраханскому губернатору Волынскому, указывалось на необходимость учреждения тайных полицейских агентов, ибо губернатору предписывается держать «тайных подсыльщиков» для наблюдения, чтобы «между людьми не было какой шаткости»[98].

Отдельные полицейские функции еще довольно длительный период выполняли помимо органов полиции и другие государственные органы. В том числе предусматривалась и возможность использования этими органами содействия населения в розыске преступников.

Например, Инструкцией чинам воинских команд от 24 декабря 1719 г.[99] (полное название – Инструкция полевых и гарнизонных команд офицерам, отправляемым для сыску беглых драгун, солдат, матросов и рекрут и для искоренения воров, разбойников и пристанодержателей их) перед указанными чинами ставилась задача не только розыска преступников, но и «сыскивать таких людей, через которых можно б их изымать, и посылать для проведения о их воровских пристанищах, сыскав из тамошних жителей угодных людей, которым за то обещать и давать вознагражде ния»[100].

С появлением в России органов полиции для лучшей организации их деятельности неоднократно предпринимались попытки создания структурно обособленных полицейских подразделений, специализирующихся на розыске преступников. Так, в 1730 г. был воссоздан в новом виде Сыскной приказ[101], упраздненный в 1701 г., а в 1746 г. создана особая Экспедиция для розысков по делам воров и разбойников при петербургской полицмейстерской канцелярии[102].

Сыскной приказ вел татиные, разбойные и убийственные дела, используя для розыска воров и разбойников доносителей. Так, в юридической и исторической литературе подробно описана история Ваньки Каина, который был «доносителем Сыскного приказа» и одновременно являлся главарем шайки воров и разбойников[103].

В силу разных причин указанные розыскные учреждения просуществовали недолго, но сам факт их появления уже свидетельствовал о том, что в обществе назревала и осознавалась потребность в наличии специализированных подразделений полиции по борьбе с преступностью, фактически – уголовного розыска.

Имелась потребность и в том, чтобы органы полиции были созданы и функционировали не только в крупных городах, а повсеместно – во всех городах России, что нашло отражение в ряде документов, в том числе в «Высочайшей резолюции на доклад „Об учреждении полиции в городах“»[104], датированной 23 апреля 1733 г.

Кроме того, создавались и органы по борьбе с политическими преступлениями. Первым специальным органом политической полиции стал при Петре I Преображенский приказ. Параллельно с ним с 1718 по 1726 г. в Петербурге действовала Тайная канцелярия[105].

Именным указом от 24 марта 1731 г. Преображенский приказ был упразднен[106]. В дальнейшем расследование дел о политических преступлениях в соответствии с Сенатским указом от 6 апреля 1731 г. перешло к Канцелярии тайных розыскных дел[107]. После ликвидации этой Канцелярии в 1762 г. функции политической полиции были переданы учрежденной при Сенате Тайной канцелярии[108], просуществовавшей под разными наименованиями до 1801 г.[109] Таким образом, в XVIII в. в России шел активный процесс формирования и органов политического сыска.

Содействие населения этим органам играло значительную роль в выявлении преступлений. Особенно, как уже отмечалось, получило распространение доносительство о политических преступлениях. Сложившаяся еще в XVI–XVII вв. практика использования доносов («изветов») при Петре I имеет четкую нормативную регламентацию.

Царским указом от 25 января 1715 г. повелевалось всем подданным в обязательном порядке доносить царю или караульному офицеру при государевом дворе:

«1) о каждом злом умысле против персоны его царского величества или измене;

2) о возмущении или бунте;

3) о похищении казны»[110].

Для стимулирования доносов часть имущества осужденного передавалась доносчику, а холопы, подавшие донос на своих господ (в случае если донос подтверждался), получали свободу.

Доносить должны были все, в том числе, как уже отмечалось, и священнослужители. Священники рассматривались властью как должностные лица, которые служат государству наряду с другими чиновниками. В указе 1737 г. о доносах на возможных поджигателей сельский священник назван в одном ряду с дворцовыми и иными приказчиками, которым деревенский изветчик[111] должен был сообщать о своих подозрениях.

Доносы стимулировались государственной властью. Так, например, в Именном указе от 19 октября 1762 г. «Об уничтожении Тайной Розыскной Канцелярии; о хранении дел оной в Сенате и о воспрещении произносить «слово и дело» указывалось, что «за справедливый донос всегда учинено будет, смотря по важности дела, достойное награждение…»[112].