Правозащитник

— Это так, но… но они уже не привязаны ко мне так, как раньше.

— Вот видишь, ты сам признаешь, что тебя огорчает их поведение. Если я останусь здесь, если приму твои подарки, твою помощь, это только все ухудшит… они отдалятся от тебя… И ты сам когда-нибудь упрекнешь меня… ведь они — твоя семья, ты сам же говорил.

— Нет! — вскричал Белосельский с жаром. — Этого не будет! Я не хочу, чтобы ты уходила, Лиза. Что за глупая мысль! Мы же договорились! И потом, я… я очень привязался к тебе!

— Почему?

— Я всегда мечтал, чтобы у меня была такая дочь, как ты. Это правда. Но мои дети от моей жены Елены разочаровали меня. Возможно, виноват я сам. Я мало уделял им внимания. Это отдельная тема.

— Ты давно виделся с ними?

Белосельский замолчал.

— Они появляются только тогда, когда у них проблемы… Не будем об этом.

Лиза возразила:

— Вот видишь, может, будет лучше, если я совсем исчезну из твоей жизни?

Он взял ее за руку, но в глаза заглянуть боялся, ибо страшился тех чувств, которые были на сердце. Но ощущал, как девушка смотрит на него своим ясным и доверчивым взором.

— Я не желаю, чтобы ты уходила, Лиза. Я прошу тебя остаться.

Она обняла его с такой естественной и ребяческой непосредственностью, что он ощутил, как волна необыкновенного счастья захватывает его. А прикоснувшись губами к ее темным волосам, он вдруг осознал, что не сможет с ней расстаться никогда — даже если захочет. Но ему удалось взять себя в руки. Высвободившись из его объятий, Лиза задумчиво произнесла:

— Я подумаю, Алексей.

— Лиза, а как Татьяна? — спросил он, меняя тему разговора. — Ты ее навестишь?

— Конечно, я тебя почти не поблагодарила. Я вела себя некрасиво и эгоистично.

— Да, это Виталий постарался… Все документы на право собственности возвращены, те люди наказаны. На всякий случай я оставил группу наблюдения.

— Ты волшебник, Алексей… Ты знаешь, когда я с тобой, я себя чувствую так спокойно, словно я знаю, что со мной ничего не может случиться.

— Мне важно твое душевное спокойствие, — отвечал Белосельский, — поэтому я надеюсь, что ты больше не обидишь меня своими намеками на то, что хочешь покинуть этот дом… твой дом, Лиза.

Девушка опустила голову.

— А ты разрешишь мне еще раз навестить Татьяну?

— Конечно. Машина в твоем распоряжении. И еще одно…ты не была бы против…

— Против чего?

— Видишь ли, как моя приемная дочь ты пользуешься определенными привилегиями… Короче, на всякий случай Дарья и Олеся, которую ты еще не знаешь, всегда будут рядом — мало ли что может случиться.

— Мне бы не хотелось, чтобы за мной ходили по пятам. Я к этому не привыкла. Я буду себя странно чувствовать.

— Ты их и не увидишь — если пожелаешь. Но они должны быть где-то в отдалении. Пойми, ты стала мне очень дорога…

— Не знаю, Алексей… Если ты просишь… я согласна.

— Вот и отлично. Я вижу, ты не такая уж упрямая.

— А какой же казалась тебе вначале? Совсем глупенькой?

— Нет, но юной и неопытной во многих вещах.

Она улыбнулась.

— Мне почти восемнадцать. Исполнится после Нового года. Разве это не совершеннолетие?

— Важно еще быть совершеннолетней в душе.

— И тогда я превращусь в Иву.

— Она была другой… Ведь я знал ее ребенком… Поговорим о другом. Впереди праздники, Рождество и Новый год, на этот раз подарки тебе придется принять, потому что так принято.

— Мне нет дела до всяких «принято». Я поступаю так, как велит мне совесть. Вот когда я заслужу подарки, я буду их получать.

— Лиза, у тебя странные представления не только о подарках, но и о вещах вообще… Ты почти равнодушна к драгоценностям, к платьям, шляпкам…

— Такая уж я, не будем спорить, Алексей.

В этот момент Виталий доложил, что по дороге движется автомобиль Елены. В салоне она сама и ее дочь. И они достигнут особняка через минут тридцать. Белосельский нахмурился.

— Я могу спросить: это твоя жена? Я ее никогда не видела, она не приходила…

— Да, но уже один ее визит способен привести меня в бешенство.

— Почему?

Белосельский ответил не сразу.

— Мы давно стали чужими… Ты еще ребенок, Лиза, и многого не понимаешь.

— Я все понимаю, поверь, и очень многое чувствую. Опиши мне Елену.

— Она холодная, как снежная королева, надменная, недоступная моему пониманию. Так было всегда.

— Алексей, — внезапно спросила девушка, — ты ее очень любил?

— Я был очень молод, и она была более отзывчивой, разделяла многие мои взгляды, устремления, идеалы…

— Ты не ответил.

— Мне казалось, что любил… Но время показало, что я глубоко ошибался.

— Значит, ты изменил свои чувства?

— Это трудный вопрос… Чувства могут меняться, но уважение — нет… Ты еще очень молода, Лиза, чтобы понимать оттенки отношений. Человек непостоянен, это правда. Скорее всего, в нас это заложено самой природой.

— Ты хочешь сказать, что иногда бываешь непостоянным в своих чувствах?

— Лиза…

— Я спрашиваю, потому что вижу и чувствую совсем другого человека, Алексей. Ты пытаешься изобразить себя хуже, чем ты есть… Ты самый лучший из всех, кого я знаю…

Это была самая лучшая похвала. Ему вновь захотелось прижать Лизу к своему сердцу, но повторный звонок возвестил о скором прибытии «гостей».