Правый поворот запрещён

К концу дня Скорик успел многое: Агеев указал место на шоссе, где столкнулся с Назаркевичем, оно точно совпало с тем, которое указал Назаркевич в начале следствия, когда Джума и Скорик возили его туда; уломал знакомого следователя военной прокуратуры дозвониться в РЛС в Кубовичи и постараться проверить, был ли там Агеев 16-го июня и в котором часу уехал; коллега дозванивался два часа и час выяснял простой, казалось, вопрос, но ответа добился: майор Агеев приехал на РЛС на своей машине "Москвич-408" утром 15-го июня, ночевал, а в семь утра 16-го отбыл домой.

Все это Скорик сообщил Щербе и положил ему на стол протокол допроса Агеева. Прочитав, Щерба, как ни в чем не бывало, произнес:

– Очень хорошо. У Назаркевича алиби.

Скорик опешил: что тут хорошего, дело-то рухнуло! И не удержавшись, язвительно спросил:

– Вы ждали этого, Михаил Михайлович?

Щерба пропустил мимо ушей. Помолчав, Скорик запустил пробный шар:

– Будем изменять меру пресечения Назаркевичу? Подписка о невыезде?

– Выпускать его надо, Виктор Борисович. На все четыре стороны, ко всем чертям! – шумно выдохнул Щерба. – Понимаю, не хочется вам с ним расставаться. Признаюсь, мне тоже. Однако… У меня на заднице уже мозоли – столько я получил за всю жизнь пинков. У вас еще свеженькая кожа, поэтому вам придется подставить свою задницу. А если не желаете, то сделайте следующее: выносите постановление, пойдем к шефу, он плюнет, мы утремся. Сегодня пятница. Человеку выйти из тюрьмы приятно вообще, а в субботу тем более. Так мне почему-то кажется. И поезжайте завтра утром раненько в СИЗО, выводите оттуда Назаркевича за белы ручки на свободу. Если захотите – извинитесь. Не захотите – так и будет. Нашему правосудию не впервой…

Скорик, ни слова не сказав, отправился сочинять постановление.

38

Утром за мной заехали жена Назаркевича и ее брат на его машине и мы отправились к тюрьме. Когда мы вывернули из-за угла, я издали увидел Назаркевича и Скорика. Я сказал водителю:

– Остановите, пожалуйста, здесь, не надо близко подъезжать, подождем.

Скорик что-то говорил Назаркевичу, разводил руками. Назаркевич молчал. Потом Скорик ушел и мы подъехали. Назаркевич был странен молчалив, неулыбчив, никакой радости, словно вышел не из тюрьмы, а из ателье, где ему сшили неудачно костюм. Когда уселись в машину, он оглянулся на трехэтажный серо-зеленого цвета дом и спросил:

– Кого они теперь загонят сюда вместо меня?

– Это их дело, – коротко ответил я.

Всю дорогу жена его, сидевшая на переднем кресле, полуобернувшись, смотрела на мужа, улыбалась ему, а он иногда прикрывал глаза, кивал ей.

Когда подъехали к их дому и вышли, прощаясь, я сказал Назаркевичу:

– Сергей Матвеевич, я жду вас в понедельник в юрконсультации. Лучше во второй половине дня.

– Зачем?

– Закончим все формальности.

Он пожал плечами.

– Сергей Матвеевич, – решился я, – вы не могли бы все-таки вспомнить, кто из ваших знакомых знал, что одна дверца машины у вас не закрывается?

– Это еще зачем? – поморщился он. – Ну знало два-три человека.

– А кто именно?

– Не помню.

– А если очень понадобится, вы сможете вспомнить?

– Ни к чему это уже! – он нетерпеливо оглянулся на жену и шурина, ждавших на крыльце. – Извините, я устал. Спасибо вам. До свидания…

В четверть десятого утра Джума Агрба позвонил в ювелирную мастерскую, попросил позвать к телефону Корольца, но завмастерской сказал, что Королец на работу не вышел. Обеспокоившись, Джума поехал к нему домой. Дверь открыла старая женщина, как выяснилось мать "Пробы".

– Мне Евгения Дмитриевича, – сказал Агрба.

– А его нет, уехал. Да вы проходите.

– Когда? Куда?

– Сегодня, у него самолет ранишний. А вы откуда?

– Из милиции. Кое-что хотел выяснить. Что же он так срочно и куда?

– В отпуск, он еще неделю назад говорил, что хочет в отпуск. Улетел в Калмыкию к приятелю.

– Далековато… С женой?

– Нет, один. Зина в командировке, ее начальство не отпускало. А они так завсегда вместе в Сочах отдыхают. В этот раз не получилось.

– В котором часу его самолет? Номер рейса не знаете?

– Номеров не знаю, не говорил он. Ушел рано, половина восьмого была.

– Скажите, а дома он какие-нибудь работы делал? Он же специалист, говорят.

– А как же! У него и мастерская маленькая при дому.

– Мне необходимо ее осмотреть.

– Вы правда из милиции? А что случилось-то? Женя мой непьющий, спокойный, – заволновалась старуха.

– Ничего особенного не случилось, небольшая проверка, а то, что он непьющий, это хорошо. Вы вашего участкового знаете?

– Несколько раз видала, когда он соседа, Володьку Усова, урезонивал за водку.

– Вот я и пришел с вашим участковым. Он во дворе ждет. Так как нам пройти в мастерскую?

Она нашла ключ и повела Агрбу в полуподвал. Джума успел по дороге сказать участковому, чтоб тот обеспечил понятых.