Праздни и будники (сборник)

Он представил себе с какой-то нежностью комнатку в коммуналке на Чистых Прудах. Не нужно было мотаться на электричках каждый день из Ашукино на Октябрьскую, все рядом. Сюда он впервые привел Катю – свою будущую жену. Они часто ходили в театры, а потом им было куда вернуться…

Потом, вдруг, вспомнилась злющая старуха, которая каждое утро, пока Вовка мел во дворе ее дома, открывала окно своей квартиры на первом этаже, и высунувшись грязно ругалась все время, пока видела оранжевую куртку. Однажды, Вовка не выдержал и полил ее в ответ отборным, мужским матом, что старушку только подзадорило! Когда он выложил все это вечером сестре по телефону, она посоветовала:

– А ты скажи ей, улыбаясь, и Вам – доброе утро!

Вовка долго смеялся, но фокус проделал. Бабка была недалека от инфаркта и с тех пор от Вовки отстала, здоровалась даже, как-то испуганно.

Наконец, электричка подошла к Вовкиной станции. Он вышел, и глянув на часы, заспешил в паспортный стол. В приемной стояла дикая очередь. Вовка вздохнул: болела голова и хотелось есть, а скоро попасть домой не предвиделось возможным. Он пристроился у стены, затем сел на освободившийся стул. Рядом оказался пожилой человек.

– До которого часа принимает? – спросил Вовка.

– До семи, – тут же откликнулся сосед. Видимо долгое бесцельное сидение плохо совмещалось с его деятельной натурой. Вовка поморщился, голова продолжала болеть.

– А ты, парень, по какому вопросу? – Скорее от тоски, чем из интереса спросил сосед.

– Сестру регистрирую, – нехотя ответил Вовка.

– Ну и как? – не унимался сосед.

– Да вот, уже третья неделя пошла…

– Да-а, – протянул сосед, – сейчас такие дела, могут не зарегистрировать!

– Она студентка, обязаны…

– А-а… Ну, тогда конечно! А я вот, до сих пор не могу, нет оснований. Так что я без оснований в Москве уже несколько лет. Извозом занимаюсь. Спасибо, машиненка старая осталась, с прежних времен. Сын отучился и тоже – в никуда…

– Что ж так? – спросил Вовка.

– Да беженцы мы, из Таджикистана.

– А-а… А я из Казахстана, правда, не беженец. Отучился вот, женился, в аспирантуре сейчас…

– Так-то хорошо, – вздохнул сосед. – А я до развала директором АЭС работал, а теперь… – Он посмотрел на свои руки и замолчал.

«С ума сойти! – подумал Вовка, – специалисты со всего Союза, как мусор! Частный извоз. Без гражданства, без прав – рабы! А ведь свой, русский!»

– Сестра где учится?

– В Литинститут поступила…

– Писатель, что ли?

– Хочет…

– Хорошее дело…

Очередь медленно двигалась. Вовка начал смиряться с тем, что у него болит голова, и с тем, что противно ноет желудок, требуя пищи. Сосед уже ушел. Наконец, подоспела пора Вовкиной очереди. Он быстро вошел в кабинет, готовый к длинному разговору, состоящему из объяснений и вопросов.

– В чем дело?! – крикнул сердитый, полный мужчина, стоящий у окна. – Он был взбешен, и имел красный цвет лица. Вовка затоптался на месте от неожиданности.

– Я к Вам, на прием, – не совсем понимая, что происходит, ответил он.

– А времени сколько?! – Вовка опять глянул на часы и произнес:

– Без пятнадцати восемь.

– А у меня рабочий день до семи! Все, прием окончен! – взревел расстроенный всеобщей регистрацией чиновник.

– Там очередь, – растерянно взмахнул рукой Вовка и задом попятился к двери.

– Все! – Начальник был непреклонен. Вовка выскочил из кабинета, не глядя на ожидающих людей и быстро вышел на улицу.

Домой он вернулся злой и усталый. Ему было жаль потраченного времени, жаль себя, жаль сестру, жаль Катю, которая ждала его…

– Ну как? – спросила с порога Катя.

– Меня выгнали, – пожаловался Вовка.

– Как?

– У него рабочий день кончился.

– Сколько же ты там был?

– Три часа! А еще, у нас на работе сегодня авария была!

– Ох!

Вовка разделся, вымыл руки, прошел к столу:

– Поесть что есть?

Катя быстро положила плов в тарелки, поставила на стол, села рядом. Вовка обеими руками пододвинул к себе свою тарелку и, взяв ложку, стал есть так, как это делает его отец: низко наклонив голову. Насытившись и выпив чаю он продолжил свой рассказ:

– Свет отключился, мы 500 метров в полной темноте пробирались к выходу…

Катя всплеснула руками, и встав из-за стола, сбегала в коридор, оттуда она вернулась с фонариком:

– Вот, я купила тебе фонарик, как чувствовала! – Вовка закряхтел и заулыбался. Он взял фонарик в свои большие ладони, несколько раз включил его, и ему опять стало приятно от того, что вот – есть Катя, и она о нем помнит, и теперь, когда есть этот маленький огонек, с ним ничего не может случится…

На следующий день Вовкина сестра звонила по телефону страшному начальнику паспортного стола, который оказался вовсе не таким уж страшным. И он совершенно спокойно рассказал ей об условиях регистрации. Утро вечера мудренее, говорили наши предки…

«Каждому – свое!» – написано на воротах чистилища. Каждому – свое…

Неугомонная

Часть 1. Письмо