Праздничный коридор. Книга 2

– Зося, – начала она с привычного обращения, но немедленно исправила свою оплошность, – Зоя Николаевна, я не один год исправно служила в вашей семье. С вашей стороны на мою работу никогда не было никаких нареканий. И вот меня уволила новая хозяйка, без объяснения причин отказа в работе. Возможно, она ничего с вами не согласовала? Я привыкла исполнять только ваши приказы и, наверное, ей это не понравилось? Вы дружили с моей дочерью, а у нее горе – на улице на нее напали какие-то люди и переломали обе руки. Сейчас она лежит в больнице, а для лечения, сами понимаете, нужны деньги. Милочкино имущество, в том числе и ваши подарки, арестовано судебными исполнителями, мы со второй дочерью лишились работы. У нас нет денег, мы не можем купить для себя еду. А как быть с дорогими лекарствами для Милы? В больнице бесплатно только лечат, но лекарства больные должны покупать за свои деньги. Восстановите меня на работу, и Вы об этом никогда не пожалеете. Я не одобряла поведение своей младшей дочери, страдала и переживала за ее несносный характер. Совершенно успокоилась, когда Вы приютили ее в этом доме, и она снова начала общаться с Вами. Я не знаю точно, что она совершила, но, видимо, что-то ужасное, раз началась эта канитель с судом и судебными приставами. Дайте мне возможность, и я восстановлю доброе имя нашей семьи.

– Ваша дочь замахнулась на самое святое моей семьи – жизнь наших детей. Мной предприняты меры защиты своих детей, и ваша дочь никогда больше даже приблизиться не сможет к членам моей семьи. Вы тоже мать, и где гарантия, что Вы когда-нибудь не захотите отомстить кому-нибудь из нас за свою дочь? Решение о вашем увольнении правильное, неважно кто его принимал. Отныне, проблемы своей семьи, пожалуйста, решайте самостоятельно.

Наведать новорожденную Ольгу в дом Чарышевых приехала игуменья женского монастыря, матушка Евгения. Зося заранее была предупреждена о намечающемся визите и вчерашний день провела на кухне. Сейчас они втроем сидели за накрытым столом, пили чай и вели тихую беседу.

– Я надеюсь, что крестить новорожденную Вы будете в монастыре? Сделайте милость, не обижайте наших насельниц выбором другого места, – говорила игуменья – Вашей помощью и благодетельствами у нас в монастыре другая жизнь началась. Насельницы на послушание все больше в детский приют ходят. Нравится им с детками душу отводить. А на сельхозугодья мы теперь людей нанимаем – они больше разбираются в посевах и животноводстве, и в работе нуждаются. Вот и получается всем польза. И Вам, Зоя Николаевна, монастырские насельницы хотят помощь оказать. Я вижу, вы тут сами с домашним хозяйством справляетесь. А Вам бы больше времени работе уделять – благие дела творите, для людей стараетесь. Вот и просят монахини разрешить им послушание в Вашем доме. Но гнетут меня пока сомнения – готовить еду мы умеем самую простую, потому как живем больше молитвами. Не пища для нас главное, а Бог. А у вас в доме детки растут и сами вы все люди много работающие. У вас и скоромная пища в рационе должна быть. Не помощницы монахини для вас в этом деле. Но за детками приглядеть, молитву почитать, да порядок в доме и на дворе поддерживать – вот и будет наша помощь. От этой помощи не отказывайтесь. Люди из мира нынче корысти в себе много накопили – опасно их к малым детям приставлять. Работящих, да богоугодных людей становится все меньше – хотят чужое отобрать, чревоугодничать, да блудить. Так что? Присылать насельниц?

– Да, присылайте. Я сама незнакомых людей стала бояться.

– Вот и к нашему монастырю недавно один мужичонка прибился. Не работу стал просить, а требовать для себя всякие почести. Мол, благодетельница ваша монастырская, дочерью мне приходится, потому и почет мне здесь должен быть. Я уж и взаправду поверила, что отец это ваш, но монахини все выпытали у него и мне разъяснили, что это простой пройдоха и лентяй. Квартира у него была в Ивановске, так он ее пропил и стал бродяжничать по белу свету, пока Вас, Зоя Николаевна, по телевизору не увидел. Теперь в нашей ночлежке приспособился жить, говорит: «Чарышева эта, Зойка моя. Я ее растил, холил и лелеял. Забыла отчима родного? Так я сам решил за ее денежки пожить в вашем монастыре. Небось, не прогоните Зойкиного отчима. Ваш бог вам не позволит». Хотела Вас спросить – он на самом деле отчимом Вам приходится или так, придумки и фантазии все.

– Я его по вашей характеристике узнала. Наверное, это дядя Олег. В свое время он моей маме мужем приходился. Степень нашего родства мой муж определил бы так – бывшие соседи по коммунальной квартире. Не уважающие друг друга соседи. Разве могли Вы, матушка, поверить, что смогу я бросить близкого мне человека на произвол судьбы? Нет, это чужой для меня, неприятный человек, о котором и вспоминать-то не хочется. Вам решать, как он жить дальше будет. Если здоров, то пусть, как и монахини, послушание несет. Если болен, то молитвы может читать. В общем, Вы в монастыре хозяйка, решение может быть только от Вас. А за предложенную помощь спасибо, но я тут подумала, что…