Праздничный коридор. Книга 3

Изредка звонил отец и подолгу рассказывал об успехах детей – близнецы определились со своей первой книгой – это букварь. Могут часами рассматривать картинки и водить пальцами по строчкам. Их каждый день возят в какую-то навороченную спортивную школу, где дети учатся навыкам борьбы. Олюшка увлеклась конным спортом, они с Боной хотят стать наездницами. Санечка заскучал в школе и за один год экстерном сдал все экзамены за полный школьный курс. Об этом даже газеты писали. Теперь готовится к поступлению в институт, который наметил закончить за три года и получить за один заход сразу два образования. Говорит, что ему вредно засиживаться в стенах института, жить некогда будет. Зося молча слушала отца, с гордостью думала:

«Это мои дети!», а потом долго горько вздыхала и всхлипывала. Однажды отец печально посетовал:

– Скучаю я по тебе, доченька. Домой ты не приезжаешь, а я в твой облисполком не хочу заходить – боюсь, что меня неправильно поймут. Помнишь, как когда-то мы с тобой вместе обедали? Может, возобновим наши встречи? Не каждый день, конечно, но разок – другой в неделю ты, же сможешь вместе с отцом провести вместе обеденный перерыв?

Зося откровенно радовалась этим встречам. Она, как в дни своей юности, рассказывала отцу о проблемах, возникающих в ее работе, и жадно слушала новости из своего дома. Чарышев позволял себе рассказы только из жизни детей, имя ее мужа в их беседах никогда не произносилось.

Дарья Никаноровна не звонила, и с Зосей старалась нигде не пересекаться. Свое «фу» она высказала сразу после того, как Зося ударила Олюшку. Дарья Никаноровна попросила встречу по телефону и Зося повеселела. Она решила, что Дарья Никаноровна сейчас выступит в роли посланника, мирового судьи. Она едет к ней с уговорами и просьбами о возвращении домой. Но тон Дарьи Никаноровны был далек от миротворческого.

– Как ты, Зосенька, могла поменять семью и любовь такого мужчины, как Анцев, на работу, пусть самую престижную и важную не только для тебя, но и для людей. Но это все равно только работа! Она выжмет из тебя все силы, и бросит тебя в старости на выживание, в одиночестве и тоске, а, возможно, и болезни. Ты разве смогла простить Анну Семеновну? Скажи, а твои дети тебя простят? Ты сейчас очень похожа на свою биологическую мать. Та выбрала, пусть нищую, но свободную, не обремененную ребенком жизнь, и ты повторяешь ее поступок. Тебе тоже нужна свобода, чтобы удовлетворить свои амбиции и реализовать себя в угоду обществу, но во вред своим детям. Я не верю, что ты до конца определилась со своими приоритетами в жизни. У тебя еще есть время все осмыслить и принять правильное решение. Детей, конечно, мы вырастим в уважении к тебе, но заставить их любить мифическую мать никому не по силам. Анцевым можно только восхищаться – он отец и мать в одном лице. Успевает работать и детей любить. И не только поддерживать их духовно, на расстоянии, но и делить с ними все взлеты и падения, даже физические. Если у кого-то из наших детей носик засопливел или температура повысилась, то в банке отменяются совещания любой степени важности. Вот так нужно любить свою семью и заботиться о ней. Ты разочаровала меня. Тебе Богом послано испытание, и ты с ним не справилась. В любви смысл жизни, в любви к себе подобным. Ближе и подобнее на тебя, чем твои дети, не может быть. Ты их лишаешь своей любви и не исключено, что и они когда-то смогут оставить своих детей. А Александра Михайловича с извинениями и просьбами не жди. Не придет, ему не в чем перед тобой оправдываться, и не за что просить прощение. Сама решай. Ты девочка уже взрослая, пора научиться отвечать за свои поступки.

Дарья Никаноровна ушла и больше никогда не звонила. Анцев тоже не звонил, а его звонок Зося ждала каждый день. Рубашка с розовым пятном губной помады не покидала ее память даже на самых важных совещаниях.