Праздничный коридор. Книга 3

Домой возвращаться Зося отказалась. Олюшка тоже осталась в больнице. Петрович даже не пытался ее уговаривать. Раз Ольга Александровна решила остаться в больнице, значит, так надо.

Он встретился с главврачом больницы, и для Зоси и Олюшки освободили палату для vip-больных.

«Оказывается, такие тоже есть, – отметил про себя Петрович, – деньги кругом на первом месте. За них можно все купить. Но сейчас мне это даже нравится. Не могу же я Хозяйку и Ольгу Александровну держать в коридоре или общей больничной палате. Завтра обязательно за эту палату нужно деньги заплатить. И выкупить ее надо на продолжительный срок. Мне кажется, что Хозяин надолго застрянет в больнице, а его женщины от него, конечно и на шаг не отойдут».

Зосю в реанимационное отделение, где после операции лежал Анцев, конечно не пустили. И она осталась в своей палате, не спала, а просто сидела в кресле и смотрела в одну точку на полу. Олюшка посапывала на кровати, давно устала и крепко уснула, как только ее голова коснулась подушки.

После полуночи зазвонил Зосин телефон. Звонил долго и настойчиво, но у нее не было, ни сил, ни желания встать с кресла и подойти к столу, где лежала сумочка, из которой и доносилось назойливое жужжание. Телефон замолкал на несколько минут, а потом снова принимался звонить.

Наконец, Зося не выдержала и взяла в руки мобильник. На мониторе высветилось смеющееся лицо сына.

«А разве он не в больнице?», – удивилась Зося и этот же вопрос сразу задала Санечке:

– Ты, сынок, разве уехал из больницы? Откуда ты звонишь? У тебя что-то случилось?

– Мам, со мной ничего не случилось. Я собирался в вашу палату, но мне пришло сообщение на мобилу, что в мой почтовый ящик пришло письмо от папы. Ты представляешь, прошло несколько часов после того, как папа находится в коме, а мне вдруг приходит письмо от него. Конечно, я сразу решил, что это что-то очень важное и письмо срочно нужно прочитать. Я предупредил Ольку, что ненадолго отлучусь домой, чтобы забрать свой комп, а потом вернусь. Разве она тебе ничего не сказала?

– Она сильно устала и, наверное, забыла мне сказать. Так, что в письме?

– Это не письмо. Это сообщение о том, что в папином ящике находится непрочитанное сообщение от нашей банковской программы. Помнишь, я тебе рассказывал о том, что мы со Славой написали программу, которая разворачивает крупные перечисления денег с корсчета банка, выполненные без папиного ведома. Так, вот, сегодня кто-то пытался это сделать. Сумма очень крупная – около пятисот миллионов долларов. Конечно, эти деньги перечислены не были, хотя наша примочка должна была исполнителю сделать сообщение о том, что перечисление денег успешно завершено. Мам, я уже позвонил Славе, и мы с ним сейчас в банке, разбираемся с реквизитами получателя и устанавливаем рабочее место, с которого было выполнено перечисление. Скажи мне, что нужно делать дальше?

– Вы уже установили, с какого компьютера выполнялись проводки?

– Да. Это компьютер Божены Францевны.

– Понятно, пытаются перевести стрелки на Божену. Нет, это не Божена, не могла она этого сделать. Вот, что, сынок. Ищи Петра Сергеевича, Божену Францевну и вместе с ними приезжайте сюда, в больницу. Только постарайтесь не шуметь, здесь люди болеют. Палата имеет отдельный выход в фойе, вот этой дверью и воспользуйтесь. А, впрочем, я сейчас позову Петровича, и он вас встретит. Славу попроси тоже приехать.

Глубокой ночью, в больничной палате, Зоя Николаевна Чарышева проводила совещание. Голос ее был, как всегда, тихим и ровным, а вот глаза утратили свой прежний блеск и живость. Ее прекрасные глаза запали, потухли, стали тусклыми и пугающе пустыми.